Сказка Карлсон, который живет на крыше, проказничает опять

— Чего это они там расшумелись? — недоумевал он. — Разве они не знают, что у

меня сегодня день рождения?

Он проглотил последниий кусочек булочки и запел песню, милую песенку, которая так

хорошо звучала летним вечером.

Пусть всеё кругом

Горит огнеём,

А мы с тобоий споеём:

Ути, боссе, буссе, бассе,

Биссе, и отдохнеём.

Пусть двести булочек несут

На день рожденья к нам,

А мы с тобоий устроим тут

Ути, боссе, буссе, капут,

Биссе и тарарам.

В тот вечер, когда мама и папа отправились в путешествие, косоий дождь барабанил

по стеёклам и гудел в водосточных трубах. Ровно за десять минут до их отъезда в

квартиру ворвалась фрекен Бок, промокшая до нитки и злая как собака.

— Наконец-то! — прошептала мама. — Наконец-то! Она целыий день прождала

фрекен Бок и теперь, конечно, нервничала, но фрекен Бок этого не заметила.

— Я не могла приийти раньше. И в этом виновата Фрида, — хмуро сказала она.

Маме надо было о многом поговорить с фрекен Бок. Но времени на это уже не было:

у подъезда их ждало такси.

— Главное, заботьтесь о мальчике, — сказала мама со слезами на глазах. — Надеюсь,

с ним ничего не случится за время нашего отсутствия.

— При мне никогда ничего не случается, — заверила фрекен Бок, и папа сказал, что

он в этом не сомневается.

Он был уверен, что дома всеё будет в порядке. А потом папа и мама обняли на

прощание Малыша, вышли на площадку и исчезли в лифте… И Малыш остался один

с фрекен Бок.

Она сидела за кухонным столом, большая, грузная, раздражеённая, и приглаживала

мокрые волосы своими большими, красными руками. Малыш робко посмотрел на

нееё и попытался улыбнуться, чтобы показать своеё дружелюбие. Он помнил, что,

когда фрекен Бок в первыий раз жила у них, он боялся ееё и относился к неий сперва

очень плохо. Но теперь ведь всеё было иначе, надо было скорее радоваться тому, что

она здесь, в доме. И хотя встреча фрекен Бок и Карлсона не предвещала ничего

хорошего, Малыш был благодарен домомучительнице за то, что она согласилась у

них пожить. Ведь иначе мама никогда в жизни не разрешила бы ему остаться, чтобы

оберегать Карлсона, это уж точно. Поэтому Малышу хотелось с самого начала вести

себя с фрекен Бок хорошо, и он вежливо спросил ееё:

— Как поживает Фрида?

Фрекен Бок не ответила, она только фыркнула. Фрида была сестроий фрекен Бок.

Малыш ееё в жизни не видел. Зато много о неий слышал. Даже очень много. От фрекен

Бок, которая жила вместе с сестроий Фридоий в квартире на Фреийгатен, но они, видно, не очень-то ладили. Малыш понял, что фрекен Бок была недовольна сестроий,

считала ееё поведение нескромным и странным. Всеё началось с того, что Фрида

выступила по телевидению с рассказом о привидениях, а фрекен Бок никак не могла

с этим примириться. Правда, потом еий тоже удалось выступить по телевидению и

рассказать всеий Швеции своий рецепт приготовления соуса. Но всеё же этого оказалось

недостаточным, чтобы подчинить себе Фриду: она продолжала вести себя

нескромно и странно. Поэтому фрекен Бок только фыркала в ответ на вопрос

Малыша: "Как поживает Фрида?

— Полагаю, что прекрасно, — всеё же ответила домомучительница, когда

отфыркалась. — Завела себе жениха, несчастная.

Малыш толком не знал, что на это надо сказать, но что-то обязательно надо было

сказать, а ведь ему хотелось быть внимательным. Поэтому он спросил:

— А у вас, фрекен Бок, тоже есть жених?

Но он явно сделал промах, потому что фрекен Бок резко встала и так при этом

двинула стол, что всеё на неём задребезжало.

— Слава богу, нет! — сказала она. — Я и не хочу. Не всем же быть такими кокетками,

как Фрида.

Она умолкла и с таким усердием стала мыть посуду, что брызги летели во все

стороны. Но вдруг она о чеём-то вспомнила, с тревогоий поглядела на Малыша и

спросила:

— Послушаий, я надеюсь, что тот невоспитанныий толстыий мальчишка, с которым ты в

тот раз играл, теперь сюда больше не ходит?

Фрекен Бок никак не могла взять в толк, что Карлсон, которыий живеёт на крыше, —

красивыий, умныий, в меру упитанныий мужчина в самом расцвете сил. Она считала, что

он — ровесник Малыша, его школьныий товарищ, самыий обыкновенныий озорник. Что

этот озорник почему-то умеет летать, ееё не удивляло. Она думала, что такоий

моторчик можно купить в игрушечном магазине, были бы только деньги, и всеё

ворчала по поводу того, что теперь так балуют детеий. «Скоро дело доийдеёт до того,

что дошкольники станут на Луну летать», — говорила она. И вот теперь она

вспомнила Карлсона и назвала его «этот невоспитанныий, толстыий мальчишка»…

Малышу это совсем не понравилось.

— Карлсон вовсе не такоий толстыий… — начал он, но тут как раз раздался звонок в

дверь.

— О, приехал дядя Юлиус! — сказал Малыш и побежал открывать.

Но в дверях стоял вовсе не дядя Юлиус, а Карлсон. Он был мокрыий как гусь, под

ногами у него уже натекла лужа, а в глазах был немоий упреёк.

— Летать бог весть куда только потому, что кто-то не подумал оставить окно

открытым! — возмущался Карлсон.

— Да ведь ты же сказал, что тебе пора спать! — защищался Малыш, потому что

Карлсон и в самом деле это сказал. — Я, правда, не думал, что тебя ещеё можно ждать

сегодня.