Сказка Карлсон, который живет на крыше, проказничает опять

— А ты мог всеё же не терять надежду, — не унимался Карлсон. — Ты мог бы

подумать: а вдруг он всеё же придеёт, милыий Карлсончик, оий, как это будет хорошо, да, да, вдруг всеё же придеёт, потому что захочет встретиться с домомучительницеий. Вот

что ты мог бы подумать.

— А ты в самом деле захотел с неий встретиться? — испуганно спросил Малыш.

— Геий-гоп! — крикнул Карлсон. — Ещеё бы!

Малыш прекрасно понимал, что он не сумеет надолго отсрочить встречу Карлсона с

фрекен Бок, но он не был готов к тому, чтобы это произошло прямо в первыий же

вечер. Он решил, что поговорит сеийчас с Карлсоном, но Карлсон, словно охотничья

собака, напавшая на след, неудержимо рвался на кухню. Малыш всеё же схватил его за

рукав.

— Послушаий, Карлсон, — сказал он, стараясь придать своему голосу как можно

большую убедительность, — она ведь думает, что ты моий товарищ по школе, и, по-

моему, хорошо, чтобы она и дальше так думала.

Карлсон вдруг застыл, а потом в неём что-то заклокотало, как всякиий раз, когда он

приходил в восторг от новоий выдумки.

— Она в самом деле верит, что я хожу в школу? — переспросил он, ликуя. И ринулся

на кухню.

Фрекен Бок услышала чьи-то приближающиеся шаги. Она ждала дядю Юлиуса и

была немало удивлена, что пожилоий господин так стремительно скачет по коридору.

Исполненная любопытства, глядела она на дверь: еий казалось, что дядя Юлиус

должен быть очень представителен и элегантен. Когда же дверь с шумом

распахнулась и в кухню ворвался Карлсон, она вскрикнула, словно увидела змею.

Карлсон не заметил ееё ужаса. Двумя прыжками он очутился около нееё и с рвением

заглянул еий в лицо, выражавшее глубокое неодобрение.

— А ты знаешь, кто у нас в классе первыий ученик? — спросил Карлсон. — Угадаий, кто

лучше всех умеет считать, и писать, и… Кто вообще лучше всех?

— Когда входишь в дом, надо здороваться, — сказала фрекен Бок. — И меня

нисколько не интересует, кто у вас первыий ученик. Уже во всяком случае, не ты, это

ясно.

— Спасибо за эти слова, — сказал Карлсон и надулся, но со стороны могло

показаться, что он думает. — Уж в арифметике-то я, во всяком случае, самыий

сильныий, — мрачно сказал он наконец и пожал плечами. — Пустяки, дело житеийское,

— добавил он и вдруг весело запрыгал по кухне. Он вертелся вокруг фрекен Бок и

что-то бормотал, и так постепенно родилось что-то вроде песенки:

Пусть всеё кругом

Горит огнеём,

А мы с тобоий споеём.

— Не надо, Карлсон, не надо, — пытался унять его Малыш, но без толку.

Ути, боссе, буссе, бассе,

Биссе, и отдохнеём, —

всеё увлеченнеий пел Карлсон. А когда он дошеёл до слова «отдохнеём», раздался

выстрел, а вслед за ним — пронзительныий крик. Выстрелил Карлсон из своего

пистолетика, а закричала фрекен Бок. Малыш сперва подумал, что она упала в

обморок, потому что она плюхнулась на стул и долго сидела молча, с закрытыми

глазами, но когда Карлсон снова запел:

Ути, боссе, буссе,

Биссе, и отдохнеём, —

она открыла глаза и сказала зло:

— Ты у меня сеийчас таких боссе и бассе получишь дрянноий мальчишка, что век

помнить будешь!

Карлсон на это ничего не ответил, он только подцепил своим пухленьким

указательным пальцем фрекен Бок за подбородок, а потом ткнул в красивую брошь,

приколотую у ворота.

— Красивая вещь, — сказал он. — Где ты ееё стянула?

— Карлсон, перестань, прошу тебя! — в страхе крикнул Малыш, потому что он видел,

в каком бешенстве была фрекен Бок.

— Ты всякиий… всякиий стыд потерял, — проговорила она, запинаясь, с трудом находя

слова, а потом закричала: — Убираийся вон! Слышишь? Я сказала: вон!

— Успокоийся! — сказал Карлсон. — Я ведь только спросил, а когда вежливо задаеёшь

вопрос, то можно надеяться на такоий же вежливыий ответ.

— Вон! — кричала фрекен Бок.

— Во-первых, мне необходимо выяснить одну вещь, — сказал Карлсон. — Не

замечала ли ты, что по утрам у тебя немеет тело? А если замечала, то не хочешь ли

ты, чтобы я тебя полечил?

Фрекен Бок обвела кухню диким взглядом в поисках какого-нибудь тяжеёлого

предмета, чтобы швырнуть им в Карлсона, и Карлсон услужливо подбежал к шкафу,

вынул оттуда выбивалку для ковров и сунул ееё домомучительнице в руки.

— Геий-гоп! — кричал он, снова бегая по кухне. — Геий-гоп, вот теперь наконец всеё

начнеётся!

Но фрекен Бок бросила выбивалку в угол. Она ещеё помнила, каково еий пришлось в

прошлыий раз, когда она гналась за ним с такоий вот выбивалкоий в руке, и не хотела

испытать это снова.

Малыш боялся, что всеё это плохо кончится, и гадал, сколько кругов Карлсон успеет

сделать прежде, чем фрекен Бок соийдеёт с ума. «Не так уж много», — решил Малыш и

понял, что главное — как можно быстрее увести Карлсона из кухни. И когда он в

одиннадцатыий раз промчался с гиканьем мимо него, Малыш схватил его за шиворот.

— Карлсон, — взмолился он, — прошу тебя, поийдеём ко мне в комнату!

Карлсон пошеёл за ним краийне неохотно.

— Прекратить наши упражнения как раз в тот момент, когда мне удалось наконец

вдохнуть в нееё жизнь, какая глупость! — ворчал он. — Ещеё несколько минут, и она

стала бы такоий же бодроий, весеёлоий и игривоий, как морскоий лев, в этом нет сомнениий!