Сказка-ложь

А чего, поводит плечиками Царек. А может и так. Чай не боги горшки на огне жгут. И видит себя на коне со шпажкой и весь он такой суровый, с бровками в пучок и людишки вкруг него в доспехах, речам его внимают и хоть теперь готовы живот за него положить. Правда, воевать чем?

— А за то не беспокойтесь, — толкуют Послы, — Самострелов да пушек мы вам сколь угодно привезем, потому как у нас золота в сундуках видимо не видимо, да еще меха. И каждый день сто кораблей к нам с новым дорогим товаром прибывают. А ежели одолевать вас станут, мы тут-как тут, с войском своим, которому несть числа, подоспеем. Вместе и управимся.

— Да верно ли?

— Слово дежентельмена! Разве мы кого когда обманывали? Нечего Вам Государь опасаться, да и враг ваш — тьфу, одним взглядом перешибить можно. Мы точно знаем, у нас там кругом людишки свои для пригляда поставлены. У них пушек всего ничего, а фитилей к ним и вовсе нет.

А может так и есть? Ежели они воинов своих под знамена его толкнут, то таким гуртом кого хочешь затоптать можно. А вся слава ему.

— Даже не сумневайтесь, — шепчут Послы, — Вы же великим полководцем прослывете, в книжках вас пропишут. Обидчиков накажете. Знаете, как они вас прозывают? Шутом гороховым. В грош не ставят…

Едут послы иноземные к другому Царю, разговоры с ним тайные вести.

— Что вам соседнее царство-государство, когда пред вами весь честной мир трепещет, как хвост заячий. День-два и царству вашему землица прибудет. Да какая — палку сухую ткни — зазеленеет. Станете вы Правителем земли Малой и Большой, от моря до моря и подданных вам новых без счету прибудет.

— Деньги на сию баталию немалые нужны, — сумлевается Царь, — Где их взять, когда казна пуста?

— Так мы дадим. Вы нам товар — мы вам денежки. Только цены сбавьте против прежних.

— А какой мне в том толк?

— Это есть мудрый экономик — чем дешевле товар, тем больше мы его возьмем и тем больше за него заплатим. Коли вдвое цену скинуть, мы втрое товара наберем и прибыток у вас больше выйдет. А если втрое цену уменьшить, то мы в четверо готовы купить. Вот и деньги. Это очень умный наука. Чем дешевле отдать, тем больше можно получить.

И на грифельной доске циферки рисуют. И вроде все так и выходит.

— Вы воевать станете, мы у вас товар покупать. У вас денежки появятся, а мы на них вам много-много своего товара привезем, хоть зерен пшеничных. Тогда вам пахать и сеять не придется, и вы еще больше сэкономите. Еще корабли продадим, чтобы вам свои не строить, не морочиться, и товар ваш к нам на них возить. Телеги рессорные, с колесами, металлом обшитыми. И еще зеркала стеклянные и бусы переливчатые.

— Так может вы лучше сразу мне мои сундуки да кадушки с золотом вернете?

— Нет, так нельзя. Так можно подорвать мировой экономик и наше с вами доверие к бумагам с печатями, которые у вас. Никак невозможно! Если все золото забирать станут, то стоимость бумаг упадет, и вы много-много цены потеряете. Чем больше у нас вашего золота, тем выше вам прибыток от тех бумаг.

И опять, вроде, верно выходит. Башковиты эти иноземцы, когда золото считают.

— Надо так — золото у нас лежать будет, а мы вам еще две бумаги с печатями сургучными дадим, отчего вам еще больший прибыток случится. Так вы и золото сохраните и денежки за товар получите. Если конечно цену снизите. Вот и бояре ваши скажут. Они много товара нам совсем дешево везут и от того богатеют.

Кивают бояре. Все верно, они меха у народишка за копейку покупают, да за рупь продают, в казну полкопейки отдавая и приказчику пол, чтобы он правильно поборы обсчитал. Мехов-то много, чего торговаться, чай, в лесах зверья не убудет. А обратно иноземными поштанниками, чулками да зеркальцами трюмы набивают, которые втридорога дома запродают. А совсем хорошо, ежели те поштанники народцу казенному запродать вчетверо против покупки, приказчику интерес предложив и тогда он сам цены до небес задерет, чтобы больше в карман положить. Верно говорят иноземцы — экономик наука трудная, но шибко выгодная, коли умеючи считать. Оно, конечно, можно свои заводишки поставить, да только там возни шибко много, а у иноземцев товара хоть завались, а ежели порченый брать, то можно за гроши сущие.

— Соглашайся, Царь-Батюшка. Иноземцы они в том деле зело учены и во сто крат боле нашего понимают.

Согласился Царь. Верно иноземцы толкуют — страна большая, до дна сколь не черпай, не вычерпать!

Стали войско сбирать, мужиков от жен да детишек отрывая.

— Ты чего, дубина стоеросовая, кочевряжишься, тут делов-то — плюнуть да растереть, к Покрову дома будешь, да не пустой, а в сапогах казенных, которым сносу нет и с караваем хлеба.

Собрали ватагу немалую. Призвали иноземцев, что сулили пищалей да пушек наделать.

— Где они?

— Так вот…

И верно, стоят пушки рядком и пищали в поленницу сложены. Сияют на солнце аки зеркальца. Хороши.

Подошел Царь, посмотрел, пощупал. Подивился.

— А фитили где и кремни у пищалей? Как без них порох запалить?

— Фитили да кремни есть товар запретный, — вздыхают иноземцы, — Нельзя его давать или быть нам кнутами битыми и под замок посаженными. Бери, Государь, что есть.