Сказка на ночь для дракона

И лучшее, что мы можем сделать друг для друга сейчас, это спасти нашу девочку из беды, а потом разойтись по разным мирам и продолжать жить каждый своей жизнью, подальше друг от друга. Потому что я разлюбила тебя, Гарольдис Даниланис.

Они долго сидели не разговаривая. Мужчина не выпускал ее из рук, позволяя выплакаться в своих объятиях. А когда ее тело перестало сотрясаться от беззвучных рыданий, он повернул к себе ее лицо, и, глядя в заплаканные глаза, произнес:

— Семь земных лет я мстил за гибель твоей семьи, Рената. Я не мог вернуться к тебе, пока у убийц в руках было столько силы и власти, что они могли тебя найти.

А когда я вернулся, ты уже была с другим мужчиной. И я отступил, потому что мне показалось, что ты с ним счастлива. Но больше я не совершу такой глупости. И даже не надейся, что мы разойдемся в разные стороны и будем жить каждый сам по себе. Потому что на Земле я остался из-за тебя, Нати.

Глава 47

С утра мы с Претемнейшим отправились к местному нотариусу. Мэтр Провидж выглядел весьма колоритно: маленький, носатый, с огромным животом, который важно выступал впереди своего хозяина, подчеркнутый солидным двубортным сюртуком. На носу мэтра сияло пенсне, а на правом мизинце большое кольцо с печаткой.

Увидев нас, нотариус заулыбался и поприветствовал неожиданно приятным баритоном:

— Проходите, проходите, уважаемые, документы давно ждут вас.

Меня усадили на обитый бархатом стул и сунули в руки плотный лист пергамента, исписанный аккуратным почерком.

— Вот перо, благородная леди, поставьте свою подпись вот в этом месте, — мэтр ткнул пальцем с печаткой в правый нижний угол документа.

Перо я брать не стала, а вместо этого углубилась в чтение документа, чем вызвала немалый шок у нотариуса.

— Леди, — обратился он ко мне подрагивающим от обиды голосом, — я честный стряпчий и в документе каждое слово написано в полном соответствии с пожеланиями уважаемого высшего демона Станисласа Даниланиса.

— Уважаемый мэтр, я ни в малейшей степени не ставлю под сомнение вашу честность. Но вы, как профессионал, знаете, что поставить подпись под неизвестным текстом будет, по меньшей мере, опрометчиво, — ответила я со всей возможной приветливостью. Но мэтра это не успокоило, и все время, пока я читала, он недовольно сопел и вздыхал.

Итак, согласно документу, мне причитался дом на мой выбор, карета с парой лошадей и кучером или их стоимость в денежном выражении. Еще трое слуг и сумма денег для оплаты их услуг за пять лет. И, для меня любимой, сумма в размере пять тысяч золотых. Все в полном соответствии с буквой закона.

Убедившись, что все в документе меня устраивает, я с чистой совестью поставила подпись. За мной свою закорючку нарисовал Станислас. Мэтр Провидж подписался солидно и длинно, а затем прижал свою печатку с мизинца в центр пергамента. От соприкосновения с кольцом по листу побежали золотые искры, и рядом с нашими подписями появился золотой знак причудливой формы. А затем лист задрожал, и появились две его копии, с подписями и печатями.

— Все готово: магическая печать заверила подлинность подписей, сделала копии и документ вступил в силу, — довольный нотариус передал нам со Станисласом по экземпляру договора. Еще вручил адреса двух выставленных на продажу домов, посоветовав посмотреть их немедля:

— Уж больно хороши — боюсь, недолго простоят без хозяев.

Поблагодарив нотариуса, мы отправились в банк, расположенный через дорогу, где на мое имя открыли счет. На удивление молчаливый Станислас подписал распоряжение на перевод средств и буквально через полчаса я стала довольной собою владелицей кругленького счета.

— Какие планы, Регина Гарольдовна? — выйдя на солнечную улицу, Станислас взял меня под руку. — Пообедаем, а потом пойдем смотреть дома. Или наоборот — прогуляемся по чудесной погоде к домовладениям, а потом зайдем в таверну?

Я с подозрением поинтересовалась:

— Станиславчик, радость моя винторогая, скажи, с чего ты так молчалив и вежлив сегодня? Где твои язвительные замечания, где сарказм? Куда подевались обзывашки и ехидство в мой адрес? Я, знаешь ли, уже привыкла и без всего этого чувствую себя неуютно.

Претемнейший скорбно поджал губы и с печалью в голосе ответил:

— Обидела ты меня вчера, Региночка. Решила дружбу нашу растоптать своим недоверием. Угрожала всячески… Вот и болит у меня душа, да и сердце не на месте.

Я уже собралась засмеяться, но что-то в голосе Станисласа меня насторожило:

— А ведь я к тебе со всей душой, ящерка — о твоем благополучии радею, твоими делами занимаюсь. Вот все демоны и драконы ушли мир спасать, а я тебя остался караулить. А если что-то не рассказываю тебе, так потому что не могу — права не имею, клятву давал.

Я остановилась и повернулась к нему:

— Станислас, неужели все так плохо?

Демон тоже повернулся и растянул губы в улыбке — рот улыбается, а глаза серьезные.

— Что именно плохо, ящерка? Ты уж уточняй, а то я за твоей стремительной мыслью не успеваю. Про логику женскую вообще молчу.