Сказка о Юппи

Юппи как раз думал, полетел ли Стриж проверить его слова или он их даже не слышал и отправился по своим делам, когда тот появился снова.

— Это бродячее гнездо? — крикнул он на лету.

— Но если оно бродит, то, может, оно что-то и говорить умеет?

В третий раз улетел и прилетел Стриж и крикнул:

— Оно еще не научилось говорить — оно только мекает. И больше Стриж уже не прилетал.

Зато объявилась Карамба, не появлявшаяся с того самого времени, как Юппи отправился искать Красную книгу.

— Прривет, путешественник! — прокричала она из ветвей.— Ха-ха-ха! Иду туда, не знаю куда, ищу то, не знаю что!

— Я знаю, чего ищу,— твердо сказал Юппи.— А ты, значит, все это время следила за мной?

— А почему бы, когда я летаю туда или сюда, мне не взглянуть вниз и не посмотрреть, как ковыляет по земле зверре- ныш, лишенный кррыльев, да и сообрражения тоже,— сказала, вертясь, Карамба.

— Крылья — это еще не все,— не назло Карамбе, а просто, подумав, возразил Юппи.— Нужно еще иметь цель и стремление. Что толку в крыльях, если все равно, куда лететь. А у меня вот есть цель, а крыльев нет. Будь у меня крылья, как у тебя, я бы уже давно облетел всю Землю и нашел Красную книгу.

— Вот еще! Мне Красная книга не нужна!

— Но она нужна другим.

— А что мне за дело до дрругих?

— Ты очень глупо сказала,— заметил Юппи.— А говоришь, что это у меня нет соображения.

— Конечно! У тебя нет ни капли сообрражения — иначе бы ты не послал Стррижа к Ленивцу!

— К кому, к кому? — насторожился Юппи.

— Так ты еще и глухой вдобавок, дрружок? К Ленивцу, я говоррю! —и передразнила Стрижа: — «Это большой больной черрвь!», «Это брродячее гнездо!», «Оно еще не научилось говоррить — оно только мекает!» Порразительно! Прросто порразительно, что этот торропыга Стрриж успел все же услы- шить, как Ленивец начал гопоррить! Ведь Ленивец и лапу не успеет псрредвинуть, а Стрриж трри рраза слетает туда и обрратно!

Юппи стало очень стыдно. Не поленился же он в свое время подождать и послушать Черепаху. Мог бы и теперь проявить немного терпения.

— Но, может быть, мудрая Карамба,— сказал он просительно,— в таком случае ты сама расскажешь мне про Ленивца?

— Ну что тебе сказать? — склонила головку к плечу Карамба.— Ленивцы такие ленивые, что даже крровь у них течет медленно. А дышат они так рредко, что норрмальное животное давно бы уже задохнулось. Им так лень жить, этим ленивцам, что они могут всю жизнь собирраться да так и не со- брраться перребрраться с деррева на деррево. От лени и медлительности в их шеррсти ррастут настоящие водорросли, ты прредставляешь себе? Уморра!

Юппи подумал, что если им так лень жить, этим ленивцам, то, может быть, им-то как раз, одним только им, и не нужна Красная книга.

— И вот везет же ленивым! — сказала завистливо Карамба.— Они не умиррают от таких рран, что дрругое, норрмальное, животное не пррожило бы и минуты. И они могут годами не есть, уверряю тебя! Дрругой бы уже давно сдох, а им хоть бы что!

— Ах вот оно как! — почесал своей черной лапкой темечко Юппи.— Значит, и ленивцы замечательны?

— Да уж дальше некуда! — проворчала Карамба.

А Юппи задумался, словно именно ему предстояло решить судьбу ленивцев: как быть в том случае, если животное замечательное, а жить ему лень? Он бы, наверное, долго думал,но в это время Карамба изобразила, как плачет детеныш ленивца. Юппи подумал, что если детеныш так плачет, значит, ему тоже хочется жить. И значит, их тоже обязательно нужно записать в Красную книгу.

— Послушай, Карамба,— сказал он,— давай больше не будем ссориться. Я скучал по тебе. Я не буду сердиться, даже

КОГДА ты станешь насмешничать. Мне иногда больно, потому что у тебя уж очень острый ум, но я зато потом не сплю, а думаю. А думать нужно, правда же?

Возможно, от растроганности и смущения Карамба чуть не свалилась с ветки. Но сказала она, как всегда, нелестное: — Вот уж не думала, что ты когда-нибудь поумнеешь — пусть даже ненадолго...

Юппи мог бы обидеться, что даже в такую минуту она говорит грубости, но он почувствовал, что так даже лучше: если бы еще и Карамба принялась говорить трогательные вещи, стало бы совсем неловко и даже глупо. Поэтому он тоже не стал продолжать этот разговор, а вздохнул и пошел.

Куда это ты, интерресно, не посоветовавшись со старр- шими? остановила его Карамба.— Там дальше ничего нет, крроме океана.

— Океан — это что такое?

— Это вода, соленая вода, только в миллион рраз больше, чем морре.

— И там нет животных?

— Есть, конечно. Только они дрругие. Они вводяные.

— Вводяные?

— Ну, рразумеется, ведь они живут в воде.

— А мы какие же?

— А вы — насушные.

— Насущные?

— Ха-ха-ха! Ты что, живешь на суще или на суше?

— Ох, Карамба! Сама-то ты какая?

— Мы, птицы,— надсушные, надводные и надпрриррод- ные. Потому что мы царрим над всем.

— Похвастать — ты сама не своя, Карамба.

— Что ты там сказал?

— Нет, я просто так. Расскажи мне об океане.

— Ну, знаешь, я далеко туда не залетала — там ведь мне нечего есть.

— А говоришь — надприродная...

— Куда же ты идешь?

— К океану.

— Зачем?

— Я еще никогда не видел океана.

— А вулканы ты видел?

— Нет. А что это такое?