Сказка о подменыше

Она резко встала и все же собралась пойти за аптечкой. И тут что-то пронзило ее насквозь, ноги перестали держать, и она рухнула на колени. Красная река поплыла перед глазами. «ГДЕ ОН?» – точно огненными буквами горело в мозгу. Судорожным движением Фэйри попыталась нащупать телефон. Должно быть, валяется где-то в спальной... А туда не дойти... «НАЙДИ МНЕ ЕГО!» Допрыгалась, дорогая, и в скорую не позвонить! «НАЙДИ, ИЛИ УМРЕШЬ!»

Боль отступила так же резко, как появилась, только мучительный страх продолжал разрезать сознание тысячей острых кинжалов. «Не дай им упечь себя в психушку!» – А ведь упекут же! Она в отчаянье упала на затоптанный октябрьской слякотью кухонный пол и зарыдала.

***

Казалось, небо превратилось в опрокинутую бездонную бочку. Она ушла из дому в пять утра и вот уже девятый час торчала у этой самой станции под проливным дождем. Вернуться за зонтом она не решилась и, несмотря на плащ, похоже, промокла до трусов. Да с чего она вообще взяла, что он снова появится здесь? И что будет, если появится? Она подойдет и спросит его: кто говорил с ней в ее мозгу этой ночью на кухне? – Да, может быть, он даже не покрутит у виска, может он тоже чокнутый, но кому от этого станет легче? Лягут вместе в одну палату?

Просто сесть на автобус и вернуться домой. Это нужно было сделать еще восемь часов назад. Даже если он иногда делает здесь пересадку – она может так никогда и не пересечься с ним. Бред и наваждение. И вообще она все выдумала. И надо все же позвонить врачу. Она даже мобильник дома оставила, только ключи в кармане да пачка сигарет. Тоже, наверняка, промокшая насквозь. И она уже девятый час убеждает себя, что ей здесь нечего делать...

Он как-то странно произнес слово «глейпнир³», если, конечно, это его он имел в виду. Откуда у цепи, держащей скандинавского пса Фенрира, «голос»? Как она может ее «слышать»? Блин, может, он ей вообще примерещился, этот самозваный «король» и у нее просто полностью съехала крыша на всякой там мифологии?

Забинтованный наспех палец все еще ныл. Она плюнула, зашла в кафе, выпила чашку чая с ромом и, наконец, поехала домой. Маленький автобус тонул в пелене дождя, в запотевшее окно было толком не разглядеть остановок. Она все-таки проехала мимо. То ли проглядела, то ли не решилась выйти вовремя. Вернулась пешком, открыла тяжелую дверь подъезда...

Он стоял чуть в глубине у лестницы, влажный серебристый дождевик придавал его фигуре нечто по-настоящему эльфийское. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, и вдруг рана на месте пореза опять запульсировала, а сквозь нее точно потянулись странные невидимые щупальца, изучая окружавшее ее пространство. Эльфийский король быстро изучил ее взглядом:

– Кажется, тебя все же нашли, подменыш. Извини, наверное, это было не слишком приятно.

И тут его самого точно свернуло пополам, потом швырнуло на ступеньки. Золотистые кудри чуть окрасила небольшая струйка крови. Не помня себя, Фэйри метнулась к нему. «НЕ ПОДХОДИ!» – затарабанило в мозгу. – «НЕ ВМЕШИВАЙСЯ!» Фэйри закусила губу, чтобы не слышать, подхватила потерявшего сознание короля на руки и, сама удивляясь собственной силе, побежала вверх по лестнице, почему-то минуя услужливо открывшуюся пасть лифта – добежать, позвонить в скорую, что-то сделать!.. Ступеньки начали медленно таять под ногами, как куски сахара в стакане с горячим чаем и она, захлебываясь, провалилась в этот странный-странный расплавленный янтарь, в тягучую лужу ослепительного солнца, в красную-красную реку с хрупкими стеклянными берегами...

Из слез и костей

Когда она очнулась, кругом была кромешная тьма. Ушибленные колени болели, запястье отчего-то горело огнем. Рядом кто-то застонал. Она полежала еще немного, пытаясь привыкнуть к темноте. Наконец ей удалось разглядеть пол под собой: он был инисто-белым, точно дробленый хрусталь, не гладким, а каким-то ощетинившимся, недружелюбным. Она подняла голову, осматриваясь по сторонам. Комната, в которой она находилась, казалась прямо-таки обнаженно-пустынной. Потолка было не разглядеть, однако откуда-то с него свисала довольно странная гирлянда, напоминавшая люстру-канделябр, только на месте полагающихся свечей тускло тлели глазные впадины украшавших конструкцию черепов. От мертвенно-белых ребристых стен, выложенных невнятной мозаикой, также шло какое-то слабое свечение, точно вырезанные в них узоры горели изнутри. Фигура рядом заворочалась и тоже попыталась подняться. Живой! Но какого черта?..

Фэйри села, выпрямилась, продолжая не верить своим глазам.

– Это какого дьявола мы тут делаем? – вслух спросила она.

– Сдается мне, ждем казни, – проснулся голос из темноты.

Фэйри не сдержалась:

– Так ты – король или уголовник? Уж определись!

Из темноты хмыкнули:

– А одно другому мешает?

– Ты охренел, что ли? Что это вообще все такое?

– Кэр Анноэт, если не ошибаюсь, – тоскливо поведал голос. – И, если я прав, отсюда нет выхода.