Сказка о принце. Книга первая

– Что ж… – тихо сказал Патрик. – По крайней мере, я умру на родине.

– … под кнутами родных солдат, – насмешливо закончила Анна.

– Может быть. Но я верю в лучшее.

– Патрик, – спросила герцогиня, – вы все еще надеетесь? Но на что можно надеяться – здесь? Здесь, по-моему, сама надежда выкрашена в черный цвет и называется отчаянием.

Патрик качнул головой.

– Я не могу не… Я здесь не один. Со мной – двое, у которых надежды еще меньше. И одна из них – девушка, которая пострадала только за то, что верит мне.

– Кто она? – спросила Анна.

– Жанна Боваль… – с запинкой ответил Патрик. – Как я могу позволить себе отчаяться, если я отвечаю за них? Будь я один, я бы… – он взглянул на нее и полушепотом признался: – я бы давно разбил себе голову о стену. Но я не могу. Они пострадали из-за меня, и я… я должен жить – ради них. И надеяться – тоже ради них.

Они помолчали. Свечи потрескивали, оплывая. За окном взошла луна. Снаружи хрипло прозвенел колокол – отбой.

– Анна, – Патрик с грустью посмотрел на нее, – ничто на свете не бесконечно. Не бесконечен и этот вечер. Нет слов, чтобы сказать, как я благодарен вам за него. На несколько часов вы снова подарили мне нормальную жизнь. Спасибо вам. Невыносимо думать, что мне нужно возвращаться, но… наверное, мне нужно возвращаться. Спасибо вам и храни вас Бог. Я никогда не забуду, что вы сделали для меня… как протянули мне руку помощи там, где я ее не ожидал.

– Патрик, – Анна поднялась и, обогнув стол, приблизилась к нему. – Вы простите меня за… за это? – она прикоснулась пальцами к бинтам, выглядывавшим из-под рукавов его камзола, и – очень осторожно – к плечу. – Честное слово, я не хотела…

– Полно, Анна, – с усилием улыбнулся он. – Я и сам был хорош.

– Я так сильно разозлилась на… на то, каким я вас увидела, что… не сдержалась. Эта злость была… была не на вас. А досталось вам.

– Забудем, Анна. Это все пройдет.

Женщина отвернулась.

– Знаете, Патрик… давайте выпьем на прощание вина. Это особенное вино, я берегла его для торжественных случаев, – наклонившись, она достала из сундука, стоящего под кроватью, небольшую темно-красную бутылку и разлила из нее вино в два бокала.

– Чем же оно особенное? – улыбнулся Патрик.

– Я привезла его с Юга, и оно очень старое и выдержанное. Да вы попробуйте, попробуйте, – она сделала несколько больших глотков.

Патрик пригубил. Вино действительно имело необычный, странно-знакомый сладковато-терпкий привкус и словно искрилось на губах и во рту.

– Правда… Сколько лет ему?

– Винодел клялся, что не меньше полусотни. Ну, как?

– Да, действительно… Замечательно.

Какое-то время они молчали, прихлебывая вино, улыбаясь и глядя друг на друга.

– Юг, – заговорила Анна, оживившись, – это удивительное место. Там виноград растет прямо на улицах, там… там море… вы были у моря?

– Был, – ответил Патрик, глотнув еще. – Давно.

– А я смогла вот только первый раз – этим летом. Там… о, там такие красивые мужчины! – она хрипловато засмеялась. Очевидно, старое вино подействовало на нее быстро.

Патрик и сам чувствовал, что выпил лишнего. Кружилась голова, неожиданно стало легко и весело. В ушах тихонько звенело, и что-то горячее поднималось в груди, стучало, требовало выхода…

– Там такие мужчины, – Анна снова подошла к нему, смеясь, коснулась своим бокалом его бокала. – Они высокие, черноволосые и такие смуглые, что могли бы казаться некрасивыми, но красивы, черти, прямо как боги. И тела у них мускулистые и тонкие. А какие там женщины, Патрик! Тонкие в поясе, с пышной грудью и крутыми бедрами, смугло-розовые, как виноград, с длинными нежными пальцами. Совсем, как у меня, посмотрите… – она погладила его по руке.

Патрик почувствовал неожиданно, что больше всего на свете хочет взять эти пальцы и приложить к своей щеке. А потом – не только к щеке. Все тело горело, наливаясь страстью. У него не было женщины почти год. И теперь… теперь она совсем не казалась такой старой, как на первый взгляд…

– Патрик, – Анна хрипло дышала и прижималась к нему, – такое хорошее вино. Ведь правда? Ведь я красивее, чем ваша невеста?

– Анна, – он попытался отстраниться, – Анна, оставьте…

– Ведь ты же хочешь меня, хочешь, – простонала она. – Я же знаю это, я сама хочу тебя…

– Анна…

Она стащила с его головы парик и гладила короткий ежик его волос, шею, ключицы, плечи… Боль в исхлестанных плечах и спине привела его в чувство, он высвободился и встал.

– Ты же хочешь! – Анна попыталась расстегнуть сорочку, стащить с него камзол, прижалась телом к его телу, ногам… – Он – хочет, я вижу. Он совсем твердый…

А он и вправду хотел, да так сильно, что сознание ускользало. Сладковатый запах дурманил голову, растекался по телу. Такой знакомый запах… где же, откуда?

– Ты опоила меня! – резко сказал он, вырвавшись. – Что ты подлила в вино?

– Патрик, – простонала Анна. – Я люблю тебя…

– А я тебя – нет! – бросил он и рванулся к выходу.

Анна догнала, обхватила, бесстыдно принялась гладить низ живота. Сладкая истома пронзила его тело… еще секунда – и он уступит…

С отчаянием рванувшись, Патрик дернул ручку двери и выскочил в коридор, с силой захлопнув ее.