Сказка о принце. Книга вторая

Вечерами она в одиночестве разбирала старые бумаги. Отложила в одну стопку письма и записки отца – король из походов посылал дочери пространные письма в помощь учителю географии: описания провинций Лераны, столиц Версаны и Элалии, обычаи народов, которые казались ему забавными. Справлялся о здоровье, шутил и просил не грустить – они скоро вернутся, и тогда он привезет своей девочке такую куклу, каких у нее никогда еще не было. Потом к этим письмам прибавились записочки от Патрика, когда отец стал брать его с собой. Их Изабель сложила отдельно, перевязала лентой и задумалась: куда бы спрятать? Ей не хотелось, чтобы хоть кто-нибудь чужой касался этих листков, исписанных почерком брата; после суда и ссылки о наследном принце во дворце говорили большей частью шепотом, а все, с ним связанное, старательно уничтожали. Поразмыслив, принцесса спрятала их в картонку из-под шляп, где раньше хранила самые важные свои детские сокровища: обертки от леденцов, облезлую от времени куклу и засушенную розу, подаренную ей на одном из приемов в Версане милым мальчиком-кузеном, сыном королевы Марианны. Они танцевали тогда менуэт, впервые допущенные на взрослый бал… сколько же лет им было? Кажется, тринадцать ей и пятнадцать ему. Кузен был учтив необычайно, а ей, девчонке, весь мир тогда хотелось любить, вот и сохранила розу – на память об одном из самых счастливых дней в жизни… Потом они даже обменялись парой писем; вот они, тоже здесь. Но Патрик, Патрик… Изабель против воли разворачивала и перечитывала его шутливые послания, и тогда ей снова начинало казаться, что брат здесь, что вечером они снова соберутся в его покоях, что он снова будет называть ее «малышкой» и дергать за косу – нужно только подождать…

…Принцесса очнулась от нетерпеливого покашливания и сообразила, что так и стоит у окна, а фон Рейль выжидающе смотрит на нее. Что нужно этой девушке?

Ах да, мадам Жозель…

– Чего она хочет? – спросила Изабель.

– Не знаю, ваше высочество, мадам говорит, что ее прислал к вам Его Величество.

День за окном был пасмурным, сереньким, с утра у Изабель болела голова. Упоминание бывшего лорда-регента, бывшего министра внутренних дел вызвало приступ раздражения. Большинство фрейлин уже заметили, что упоминать нового короля при принцессе нежелательно, если не хочешь получить в ответ колкость или ледяной взгляд. Но эта, новенькая, еще не уяснила… Да и что с нее взять, глупая еще… одни танцы да женихи на уме. Изабель хмуро усмехнулась.

Мадам Жозель вплыла в комнату, по обыкновению неторопливо, как нагруженная баржа в тихую погоду. На шее ее висел портновский метр, могучая грудь вздымалась впереди, как форштевень корабля.

– День добрый, ваше высочество, – прогудела она приветливо, кланяясь. – Ну, приступим? А вы все, – она шикнула на просунувшиеся в дверь головы фрейлин, – а ну-ка вон отсюда! Не для вас платье мастерить будем!

На вытянувшихся личиках проступили разнообразные гримасы, но спорить с мадам Жозель было не принято. Если уж платье будет для принцессы, то пусть и будет оно только для принцессы. А то знаю я вас: идею подсмотрите, подслушаете, а потом изволь краснеть, если на ближайшем балу или там торжественном обеде все в одинаковых нарядах появятся. Да и Бог с ним, что в одинаковых, но ведь в одинаковых с принцессиным туалетом! А потому – все вон!

Мадам сгрузила на ближайший стул ворох разноцветных кусков ткани.

– Я вам, ваше высочество, новый фасон предложить хотела – вчера из Версаны образцы тканей пришли, вам будет очень к лицу, если по фигуре сделать, бирюзовый – он как раз легкий и к вашим волосам пойдет хорошо…

– Подождите, – вклинилась в поток принцесса, – подождите, мадам Жозель. Какое платье? Какой бирюзовый?

Мадам Жозель недоуменно уставилась на нее.

– Да как же, ваше высочество? Да на коронацию же…

– Я же в трауре, – тихо сказала принцесса.

– Ваше высочество! Мне же Его Величество приказали… чтоб сделать вам такой наряд, чтоб всем иностранным послам на зависть…

– Ну, вот что, – спокойно сказала Изабель. – Можете передать Его Величеству еще раз: я – в трауре. Если его это не устраивает, я могу отказаться от присутствия на церемонии. Никакого – нового – платья – шить – я – не намерена. Это понятно?

– Но ваше высочество, – расстроилась портниха, – как же вы… ведь праздник… да вам черный и не к лицу совсем! Такое общество, а вы – точно монашка… да что скажет Его Величество?

– Пусть говорит, что хочет, – пожала плечами принцесса и снова отвернулась к окошку.

На коронацию! Новое платье! Ее душила злость. Да никогда! Пусть убивает ее, если хочет! Изабель схватила диванную подушку и швырнула ее в стену. Пусть что хочет делает! Пусть…

– Ваше высочество, – пропищал голосок за дверью, – вы примете участие в чтении? Мария будет читать новый роман господина Руже…

– Пошли вон! – рявкнула, совсем уж выходя из рамок приличий, Изабель и запустила в дверь еще одной подушкой.