Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига (СИ)

Я снова взглянула на отражение. Кто бы мне сказал, что из рыжей и белокожей я вдруг стану тёмноволосой и загорелой. И опять с веснушками.

Обсмеяла бы дурака.

— Мне не нравится, — я села у костра и стала расчёсывать тёмные пряди. — Я хочу свои волосы обратно.

Шут коротко взглянул на меня, но ничего не ответил, снимая котелок с огня.

— Не знала, что у тебя другая рубаха есть, — я принесла свою миску и села у костра.

— Это та же, — отозвался он, протягивая полную миску обратно, и посмотрел на меня. — Я её просто постирал.

— Ты дурак, а не шут! — рассердилась я, едва сдержавшись, чтобы не опрокинуть горячую уху ему на голову. — Ничуть не изменился!

Воин негромко рассмеялся.

— Да ты тоже не изменилась, ведьма, — он налил ухи себе и начал есть.

Разговаривать я с ним больше не собиралась, но пришлось.

— А где моё платье? — я помыла посуду и сообразила, что так и гуляю в рубахе, словно мы никуда не собираемся, хотя Шут явно был готов к путешествию.

— Здесь, держи, — Джастер достал из торбы свёрток и бросил мне.

Я развернула ткань и удивилась второй раз за утро.

— Но это же…

— Цвет твой, не волнуйся, — воин спокойно что-то искал в торбе. — Одевайся.

— Но оно же… синее! Только не говори, что ты его тоже постирал!

— Да, два раза. Как ты догада… Тихо, тихо Янига! Я его купил!

— Зачем? — я разглядывала платье. Простое льняное, какие носят небогатые девушки в городе или крестьянки по праздникам. — У меня же…

— Ничего нет, чтобы из леса в люди выйти, — обрезал он мои возражения. — Так что одевайся, косу заплети и это тоже возьми.

К платью добавились узкая красная лента и мой пояс, но без меча, только с кинжалом.

— Это обязательно? — я хмуро смотрела на Джастера. Он и в самом деле решил из меня девку деревенскую сделать?

— А как ты защищаться собираешься, если к тебе приставать начнут? — он вопросительно приподнял бровь.

— Приставать? — такой ответ поверг меня в полное недоумение. — Но ведь ты же…

— Я просто дурак и шут, ведьма, — улыбнулся он, и я только сейчас обратила внимание, что оружия при нём не осталось. Ни фламберга, ни Живого меча. Только торба, лютня и потрепанный обычный плащ. Даже ножа на поясе нет.

— Ты серьёзно?

— Разумеется, — он спокойно сворачивал наш шатёр. — А ты как думала?

Глядя на него, я вообще не знала, что думать. И потому решила выбросить все мысли из головы и отправилась одеваться.

Обувки к новому наряду мне не полагалось. Шут ночью сжёг мои старые туфли, а других у меня не было.

Волосы я заплетать не стала. Джастер ничего не сказал, а я не решилась признаться, что не умею плести косы.

Уходили мы молча.

Хотя платье и в самом деле подошло к новому цвету волос и мне нравилось, но я всё ещё сердилась на Джастера за его выходки. Но, кроме этого, в глубине души мне было страшно.

Потому что он, тёмноволосый, бородатый и в лоскутной рубахе, шёл впереди меня без оружия, только с торбой, лютней и моим шатром за спиной.

И безмятежно насвистывал какую-то песенку.

Хотя сейчас он действительно куда больше походил на обычного шута, я жалела, что он так изменился.

К хмурому и мрачному язвительному воину, одетому в чёрное и вооружённому до зубов, я привыкла и достаточно хорошо его знала.

Но такой Джастер меня пугал.

Потому что отправится навстречу смертельной опасности без оружия, без магии, и насвистывая легкомысленную песенку мог только… Шут на всю голову.

Или сам Шанак, если бы он вдруг решил заняться человеческими делами.

До дороги мы добрались к полудню. Выбравшись на колею, Шут огляделся из-под руки и свернул влево.

На вопрос, почему он так решил, Джастер только усмехнулся и ответил «надо».

Этим «надо» оказалась крестьянская телега с нехитрым скарбом, запряжённая сивым от старости мерином и застрявшая без колеса посреди дороги. Колесо лежало в пыли, а возле него стоял и чесал в затылке хозяин этого добра.

— Помощь нужна? — Шут не нуждался в ответе, он вежливо обозначил наше появление.

— А как же, добры че… — обрадованный мужичок обернулся и осёкся на полуслове, разглядев нашу колоритную пару. — Э-э, трубадур, толку — то с тебя… Сам управлюсь.

— Ага, а жена на сносях помогать будет, — фыркнул в ответ Джастер. — Ты от помощи нос не вороти, а то могу и мимо пройти. Как потом ни позовёшь, а удачу не вернёшь.

Шут подошёл к телеге, а я только теперь увидела прятавшуюся за спиной смутившегося мужа молодую женщину. Свободное платье не скрывало, что она действительно на сносях. Женщина стискивала пёстротканную шаль, но разглядев меня, немного успокоилась.

— Говори давай, чем помочь, — Джастер остановился перед крестьянином. — Я в телегах не разбираюсь, на своих двоих хожу.

— Колесо вот…

— Назад надеть надо?

Крестьянин кивнул.

— Так бы и сказал. Давай, надевай. — Джастер взялся за задник и с видимым усилием приподнял телегу над дорогой. Крестьянин охнул, но тут же схватил колесо и занялся ремонтом.

Его жена от волнения то стискивала руки на груди, то обнимала живот.

Когда ремонт был закончен, крестьянин помог своей ненаглядной забраться в телегу, взял мерина под уздцы и обернулся к нам.

— Благодарствую за помощь, трубадур. Чем отблагодарить вас?