Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига (СИ)

— Послед роди, потом дам, — грубовато оборвал её Шут, заворачивая девочку в ткань. — Имя-то придумали?

— А… А… не… — растерянный от счастья отец замотал головой, пытаясь совладать с чувствами. — Сгла… бо…

— Сглазить боялись? — понимающе кивнул Джастер. — А назовите Фелисия. Хорошее имя для такой умницы.

— Фе… Фелисия… — простонала роженица. — Доченька…

Девочка снова издала звук, похожий на смех.

— Ишь ты, ей тоже понравилось, — Шут снова взял ребёнка на руки и тепло улыбнувшись, легко коснулся губами крохотного лобика.

Я была потрясена до глубины души. Никогда не думала, что мужчина может быть таким… по-отечески любящим.

— Держи, — Джастер отдал ребёнка счастливому отцу, пока роженица избавлялась от последа.

— Вы… вы спасли её, — крестьянин прижимал девочку к груди. — Чем… как…

— Хорошим людям помочь не жалко, — Джастер усмехнулся и встал, снова становясь язвительным. — Теперь дело за тобой, Янига.

Мужчины с ребёнком отошли от роженицы, оставляя меня заниматься грязной и ведьмовской работой. Остановить кровь оказалось труднее, чем обычно, так ведь и рожать не раз в месяц пострадать… Но теперь у меня были очень хорошие и проверенные снадобья и я не сомневалась в их силе.

Смыв кровь, я помогла женщине переодеться в чистое и напоила её отваром. Лишь после этого мужчины вернулись от костра: ребёнок хныкал, прося грудь.

Крестьянин протянул женщине ребёнка, как величайшую драгоценность. Девочка жадно присосалась к материнской груди, а счастливый отец обнимал жену.

Я смотрела на эту пару и вдруг остро и по-доброму им позавидовала. Какое же это чудо, когда тебя любят… И какое же счастье иметь ребёнка, оказывается…

Никогда раньше я не задумывалась о семье и детях. Но сейчас…

Впервые я подумала о том, каково это: девять месяцев носить дитя под сердцем, рожать в муках, а потом отдать чужим людям…

Я покачала головой, понимая для себя простую истину. Джастер тому виной или я сама стала неправильной ведьмой, но… Я так не хочу.

Не смогу я отдать своего сына или дочь чужим людям и пойти дальше бродить по дорогам, как будто дитя никогда не было.

Нельзя так. Неправильно это.

Джастер сидел у костра и невозмутимо ужинал похлёбкой. Я села рядом и достала миску, тоже накладывая себе ужин. Задать вопрос, который раньше меня никогда не волновал, я не спешила. Сначала надо как следует всё обдумать. Поэтому спросила о другом.

— Что ты сделал?

— Ты о чём? — он даже не покосился в мою сторону, уминая ужин.

— Ты её оживил? — я понизила голос. Ни к чему такие разговоры другим слышать.

— Да нет, помог просто, — он доскребал остатки похлёбки из миски. — Она не мёртвая была, придушенная чутка. Делов-то, пуповину убрать и дыхание восстановить…

— А это свечение?

— Какое свечение? — он удивлённо приподнял бровь.

— Из твоих пальцев, я видела. — Я говорила тихо, но не собиралась отступать. — Это твоё волшебство? Ты со мной в первый раз тоже это делал? И потом, в Кронтуше? Ты же говорил, что нам нельзя…

— Ты переволновалась, Янига, — он усмехнулся с таким видом, что стало ясно: права я или нет, но иного ответа не получу. — Лучше поешь и ложись спать. Завтра пойдём в Костиноград.

— Почему туда? — по опыту я знала, что спорить бесполезно.

— Почему нет? — он пожал плечами и впервые за весь разговор посмотрел на меня. — В деревне мы всё равно ничего нового не узнаем. А это ближайший город, всего пару дней пути. По дороге.

— То есть свои дела ты здесь закончил? — я не удержалась от ехидства.

— Да, — обезоруживающе согласился он и встал с пустой миской. — Доброй ночи, травница.

Опять он надо мной издевается!

Мне ничего не оставалось, как пойти за своими вещами, чтобы последовать его примеру.

Счастливое семейство уже спало.

Уснуть не получалось. Такое обычное для простой женщины дело, как роды, вдруг потрясло меня.

Впервые задумавшись о детях, я осознала, насколько ошибалась, когда паниковала из-за своей мнимой беременности в Кронтуше и думала, как скрыть это от Джастера.

Оказывается, он совсем не против детей.

Вон как уверенно роды принял. И с такой любовью ребёнка на руках держал… Неужели, семья и дети важны для него? Он так смотрел на этого ребёнка… С такой нежностью… Ох, Янига, Янига… Как же мало я ещё понимаю в людях!

Боялась, глупая, что он меня бросит. Думала, как тайком зелье изгнания сделать… А он…

От этих воспоминаний меня пронзило новое озарение. А вдруг у него… У него тоже была семья? И… дети? Если всё так, то никаким клином, то бишь другой женщиной такие воспоминания не вышибить…

«Я увидел её и забыл обо всём»…

Я тихо застонала, ругая сама себя. Нет, не было у него семьи. Она же его сразу прогнала…

А если бы у нас с ним… Он бы остался?

Не в силах уснуть, я встала и тихонько подошла к Шуту.

— Джастер, — тихо прошептав, я осторожно положила руку на его плечо. — Ты не спишь?

— Уже нет, — буркнул он недовольно. — Тебе чего не спится?

Я закусила губу и невольно положила руку на плоский живот.

— А мы… У нас…

Он сел так резко, что я невольно отшатнулась, почувствовав, как мгновенно переменилось сонное настроение на холод непробиваемой стены.