Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига (СИ)

До вечера мы медленно брели по дороге, вившейся по лугам и перелескам. Джастер незатейливыми шутками и короткими простыми песенками развеселил семейную пару, и я вынужденно выслушивала деревенские истории, до которых мне никакого дела не было.

Однако солнце ещё не садилось, когда Шут скомандовал привал.

Точнее, невзначай поинтересовался у Вольты, не растрясло ли её в телеге, и не хочет ли она уже отдохнуть. Женщина с радостью согласилась, и её муж свернул с дороги и повёл коня к небольшой берёзовой рощице.

— Можно и до Выселок добраться, но это только к ночи, и крюк на полдня, — крестьянин вёл мерина по накатанной колее. — А тута и озерцо имеется, и дровишки собрать можно. Но, коли вам под крышей ночевать…

— Ох… — раздалось вдруг с телеги. — Кажется, началось…

Крестьянин бросил поводья и кинулся к жене, а у меня сердце подпрыгнуло к горлу.

Нет… Только не это!

— Боишься, ведьма? — насмешливый шёпот холодком прошёлся по коже.

— Я не справлюсь! — я обернулась к возникшему за спиной Джастеру и зашипела в ответ. — Я не повитуха! Я никогда роды не принимала!

— Справишься, — он усмехнулся. — Ты — ведьма. Помогаешь детей делать, помогай и рожать. Ничего сложного.

— Джастер! — я зашипела рассерженной кошкой, но он даже бровью не повёл.

— Твоя задача — её словами поддержать, потом кровь остановить и отваром напоить. А уж ребёнка помыть и пуповину перерезать — даже я смогу.

Я не успела ничего ответить, как Джастер взял всё в свои руки. Отозвав крестьянина, он заставил того срочно разводить огонь, греть воду и искать во что завернуть ребёнка. Стонущую роженицу Шут заставил выбраться из телеги и ходить вокруг оной со мной под руку. Я же постаралась сделать вид, что и в самом деле знаю, что делаю, и как могла, подбадривала будущую мать. Не знаю, сколько продолжалось это хождение по кругу, пока женщина не схватилась за живот и не закричала, что больше не может.

— Ложись! — теперь я и сама сообразила, что делать. — Тужься! Тужься давай!

В сгущавшихся сумерках, при свете костра, глядя на рожавшую женщину, я вдруг подумала, что становлюсь свидетелем настоящего чуда.

— А-а! — закричала роженица и маленькая головка, а затем и всё окровавленное тельце младенца выскользнули прямо в руки поджидавшего Шута.

Женщина без сил уронила голову на землю, и я только сейчас увидела, что бледный муж сидит с другой стороны, крепко держит её за руку и с тревогой смотрит на окровавленный синюшный комочек, вокруг шейки которого была обмотана пуповина.

Первенец, которого они так ждали, молчал.

Нет… Не может быть… После стольких трудов… В глазах резко защипало. Нет…

— Он… — крестьянин сглотнул, не желая признавать страшную правду, и сжал руку жены, которая ещё ничего не знала. — Он… не плачет…

— А чего ей плакать? У неё судьба счастливая, — Джастер уложил девочку на левую руку и невозмутимо начал разматывать удавку на шейке, тихо и напевом приговаривая странное:

— От беды и от невзгод путь-дорога уведёт. Месяц на небе встает — счастье за собой ведёт. Солнце на небе встаёт, радость под руку ведёт. Ни к чему тебе дорожка быть больною хромоножкой. Будешь умницей расти, радость — счастье в дом нести… На растущую луну не пущу тебя одну, через ножик ведьмовской возвращайся ты домой…

С каждым словом он легко гладил головку и грудку младенца и за его пальцами на крохотном тельце истаивал золотистый свет. Судьба счастливая… Путь-дорожка… Я едва не ахнула от внезапного понимания того, что он сейчас делал.

Не может быть… Это невозможно! Это…

Кто ты такой, Джастер?!

— Вот какая умница, — он зачерпнул воды из стоявшего рядом ведра и стал умывать младенца. — Вырастет, ещё и красавицей станет. Мужа хорошего найдёт, детей нарожает…

Я не верила глазам, но мёртвый ребёнок оживал в его руках. Кожа на глазах становилась розовее, зашевелились крохотные кулачки, а затем и ножки. А Джастер с удивительно мягкой улыбкой легко подул в крохотное личико, и ребёнок открыл глаза.

— Ну, здравствуй, красавица, — Шут тепло и удивительно душевно улыбнулся девочке. — Янига, что смотришь? Нож давай, пуповину обрезать.

Я достала кинжал и молча протянула ему.

На растущую луну через ножик ведьмовской…

Не отказывайся от помощи в дороге, да?

На мгновение кинжал скрылся в его руке, но я заметила, что по лезвию проскользнули отблески очищающего пламени. А может и показалось: одним движением пуповина была перерезана, и воин, не глядя, вернул мне оружие.

Пока я убирала кинжал, Джастер устроил ребёнка на чистой тряпице, и я не видела, что он делал.

— Вот и узелок тебе на счастье, — он пальцем чуть придавил животик с завязанной пуповиной. По тельцу ребенка разбежались и исчезли золотистые узорные линии. Девочка взмахнула ручками и издала звук, похожий на весёлый смех.

Знающий судьбы, да? Узелки развязывал и настройки менял…

Роженица пришла в себя и застонала. По лицу её мужа бежали слёзы счастья. Видел он, что делал Шут или нет, он понял главное: их долгожданный первенец жив.

— Молодец. — Джастер обращался к молодой матери. — Дочка у вас.

— Д-дай… — женщина попыталась протянуть руки.