Сказка об уроде

Глаз бросился вперёд. Он мгновенно сжался до размера футбольного мяча: наверное, для лучшей маневренности. Антон задержался всего на три-четыре секунды, чтобы поднять на руки Лену. На этот раз её лёгкость была ему на пользу. Лена вертела головой из стороны в сторону, пытаясь понять, откуда исходит угроза. Антон бежал, как мог, но всё равно стал отставать от проводника. Чёрный круглый силуэт был пока виден в тумане, но ещё минута, и он заблудится…

Что-то ударило его в ногу. Опять эта проклятая рука! Антон склонил голову, процеживая: «Брысь!» — но увидел, что это не рука. Рядом с Антоном бежала серая тварь и улыбалась ему крысиными зубами на человеческом лице.

— Стой на месте! — выкрикнула крыса визгливым высоким голосом. — Нас тут много, всё равно не уйдёте!

Антон не стал тратить время на ответ — он прибавил скорости, прижимая Лену к себе. Но тут из тумана впереди вынырнула ещё одна мохнатая тварь, доходящая ему до колен, и перегородила путь. Антон не успел среагировать: споткнувшись, он упал лицом вниз, по пути извернувшись, чтобы не придавить Лену. Колено выстрелило острой болью, и он заскрипел зубами.

— Отлично сработано! — выкрикнула крыса с человеческим лицом. Тварь, к которой она обращалась, самодовольно пискнула.

Антон поднялся на колени, не отпуская Лену. Она шептала ему в ухо беспорядочные слова, но он их не слышал. Всё его внимание было переключено на то, что происходило вокруг них: из тумана появлялись всё новые и новые крысы, которые смыкали кольцо вокруг них. Десятки. Потом сотни. Одни были пухлыми и дородными, а другие — облезлыми, истощенными. Но все глазки-бусинки были обращены на них.

«Вот и закончен побег». Из-за горечи, которая отозвалась болью в ушах, Антон даже всхлипнул вслух. Он смотрел, как крысы расступаются, давая дорогу своему предводителю — исхудалому грызуну, который носил краденое лицо.

— Отдай нам её, — сказала крыса. Ухмылка пропала с лица, и теперь оно вновь стало тем, чем являлось на самом деле — посмертной маской покойника. — Ты не должен был освобождать её.

— Нет, — хрипло сказал Антон. Лена зашевелилась в его руках, и он крепче сжал её в объятиях.

— Мы её всё равно возьмём.

— Попробуйте.

Сверху раздался хищный клич, напоминающий рев льва. Лену словно пробило молнией: Антон почувствовал, как её кожа мгновенно покрылась пупырышками. Она знала этот звук.

Из-за фиолетовой дымки вылетела ещё одна крыса — только крупнее раз в пять, чем остальные, и толстая, как бочка. За её спиной трепыхались тонкие перепончатые крылья. Казалось удивительным, как такая нежная конструкция удерживает всю эту бесформенную серую массу на лету. Задние лапы у существа почти атрофировались, зато на мощных передних были птичьи когти. В когтях летучая крыса сжимала глаз, заплывший кровью.

Крыса с человеческим лицом вскинула голову и противно пискнула. Его писк подхватили остальные; Антон едва не оглох. Летучая крыса подлетела к толпе подпрыгивающих серых тварей и выпустила глаз из когтей.

— Нет! — закричали Антон и Лена одновременно.

Глаз исчез в мятущейся толпе. Раздались отвратительные хлюпающие звуки, а потом — треск, будто рядом раздирали платье на куски. Но всем удовольствия отведать глаз не выпало, и всего через десяток секунд крысы разочарованно подались назад. Немногие из них удовлетворённо облизывали усики тонкими язычками. Глаз пропал, будто его и не было.

Крыса-предводитель не принимала участие в этом недолгом пире — она не отводила взгляд от Антона, который оцепенел от ужаса.

— А ведь то же мы можем сделать с тобой, — с угрозой выговорила она. — И намного, намного медленнее. Ты видел, как это бывает.

У Антона потемнело в глазах. Всё вокруг расплылось в одном синем пятне, за исключением мёртвого лица, которое смотрело прямо на него.

— Нет, — сказал он. — Не отдам.

Лена попыталась отстраниться от него, упираясь культями в грудь:

— Антон, я…

— Не отдам! — страшно закричал он. По рядам крыс прошло волнение.

«Это конец. Сейчас тварь даст им знак, и они все набросятся…». Он даже перестал дышать.

— Эта женщина не твоя, — сказала крыса, наклонив голову вбок. — Она рабыня Фолэма. Ты не можешь этого изменить. Нам не нужны мужчины — во всяком случае, сейчас. Просто отдай её, и ты вернёшься в свой мир. Такое мы позволяем редко.

Он молчал. По вискам покатился пот, зубы стучали так, что болели дёсны. Лена подняла голову и прошептала ему в ухо:

— Антон, отдай им меня. Их слишком много, мы ничего не можем сделать. А так ты хотя бы вернешься домой…

На кратчайший миг он почувствовал, как лёгкие набирают воздух, чтобы исторгнуть из горла слово согласия. Но наваждение прошло, и из него вышло совсем другое слово, столь же короткое:

— Нет.

Лена печально вздохнула. Её губы снова коснулись её, но вместо протеста, которого он ждал, она коротко, но нежно поцеловала его в мочку уха.