Сказка под кровавой луной (СИ)

- Я не знаю, кто ты, и мне наплевать. Ты можешь быть просто неудачной причудой матери-природы, можешь быть чем-то большим, хоть Королем Дикой Охоты или самой Смертью. Сейчас я здесь, чтобы сказать: ты дашь этому городу один день солнца. Это говорю тебе я, Большой и Страшный Серый Волк, никто ля тебя и твоих слуг, но упаси тебя твой создатель от того, чтобы это изменилось.

Король молчал. Казалось, он ждал продолжение. Волк понял, что играть в гляделки с пустыми глазницами, в которых навеки поселились тьма и могильный холод – пустая затея. Изо всех сил подавляя нервозность, он продолжил:

- Сейчас. Здесь. Под твоим солнцем и пред твоими слугами я, Большой и Страшный Серый Волк, бросаю тебе вызов. Честная дуэль. Я знаю, мертвецам нет смысла мошенничать. Цена – один день под нашим солнцем. На один день ты оставишь этот город.

Король продолжал молчать. Он всё еще чего-то ждал, только сейчас Волк не сразу понял, чего. Потом, казалось, само окружение подсказало ему верный ответ, и от осознания он содрогнулся. Но он уже начала, нужно было доводить до конца:

- Если же я проиграю, то я навеки стану твоим слугой или ездовым животным. На твоё усмотрение.

И только сейчас Король отреагировал. Он медленно наклонил голову и в тоже мгновение резким движением выбросил правую руку в сторону. Левой он протянул Волку шпагу. Тот с легким поклоном принял её и отошел на несколько шагов, занимая дистанцию, с которой начнется их поединок. Откуда-то из толпы вышло двое фарфоровых пажей во всем роскошном омерзении своих старинных нарядов. Вдвоем они несли огромный полэкс – то ли топор, то ли молот, то ли копье. Цельнолитый, вороненой стали и покрытый диковинными узорами, он внушал смертный ужас Баюну и Виктору. Кот внутренне приготовился броситься на помощь другу, но вдруг почувствовал, как юноша справа от него вцепился ему в локоть.

- Не нужно, - прошептал он. Он был мертвенно-бледен, по виску стекала струйка пота. Казалось, он за вечер похудел на несколько килограммов, а пальто теперь висело на нем так, словно он его украл у отца на день, чтобы покрасоваться перед товарищами, такими же голодранцами, как и он. Он повторил: - не нужно. Я уверен, что он знает, что делает. Он должен ведь, да?!

Баюн забыл, что рядом с ним почти ребенок. Не приходило ему с Волком в голову, что у него не такая сильная психика и не так много он повидал. Сейчас он вполне может быть на грани помешательства. И так странно, что он еще жив и даже может связывать в предложения. Баюн вдруг почувствовал ответственность за этого пацана. А ведь это Волк почуял опасность и сорвался с места, когда они себе тихо-мирно шли по ночному городу. Баюн ненавидел себя в тот момент, но пообещал, что если с Волком что-то случится позаботится о парнишке. Ненавидел за то, что обязывает себя там, где ему это совсем не нужно. Ненавидел за то, что даже посмел подумать, что у Волка может не получиться.

Волк не знал о внутреннем конфликте Баюна, но если бы и знал, то вряд ли бы понял. Он всегда был проще и прямолинейнее своего друга. И сейчас он видел только тридцатикилограммовую цельнометаллическую смерть. Так вот, с помощь. Чего нас пожинают в самом конце, подумалось ему. Он еще раз взглянул на шпагу. Шансов ноль, усмехнулся он. Ладно, с Горынычем было то же самое, а в Риге было и того тяжелее.

Король ударил без предупреждения, и только звериная реакция спасла Серого. Он перехватил шпагу в обе руки, что выглядело комично, отскочил назад и принял вес полэкса на тонкую полоску стали. От чудовищного удара и вибрации у него, казалось, начали дробиться кости в руках, а ключицы треснули. Но сама шпага выдержала. Волк внутренне усмехнулся – значит, еще не все потеряно. Он с силой оттолкнул полкс и со свистом рассек голову у самого ворота рубахи, торчавшей из-под доспеха Короля. Король отпрянул и попытался занеси полэкс снова, но Волк не дал ему этого сделать. Ногой он ударил Короя по руке в надежде, что тот выронит оружие. Выронить не выронил, но от удара он пошатнулся и повернулся немного боком. С ревом, достойным какого-нибудь средневекового блокбастера или фильма про викингов, он сделал выпад туда, где должно было быть сердце Короля.

Раздался жалобный звон.Король пошатнулся, но остался стоять. Шпага не пробила толстый нагрудник и кольчугу. Волк на мгновение замер, но снова продолжил атаковать. Весь нагрудник покрылся царапинами, живой мертвец не мог увернуться, но и Волк не мог причинить ему какого-то принципиального вреда. Среди рядов фарфоровых придворных снова раздался тихий смех-звон. Баюну тем временем стало прямо больно от того, как Виктор вцепился ему в руку, но убирать руку сейчас было бы равносильно тому, чтобы открыть люк под висельником. И тут он заметил движение уже за спиной своего друга.

- Волк! – закричал он. Его звонкий голос, казалось, разорвал тишину, зависшую над сражающимися. Но было слишком поздно.