Сказка под кровавой луной (СИ)

Они стояли перед старинным зданием. Городская застройка девятнадцатого века, на глаз определил Волк. Что удивительно, это здание всё еще не выглядело неуместной развалиной или тем из памятников архитектуры, которые городские власти оставляют «чтобы был». Это был равноправный житель этого города, который жил, дышал и всё еще стремился в небеса во всю мощь своей каменной плоти. Подчиняясь современным веяниям, весь первый этаж здания сдавали в аренду мелким магазинчикам или конторам, а подвал отдали в распоряжение владельцу бара «Кофа-Саунд». Пока они спускались вниз, Волку казалось, что за ними кто-то наблюдает, но он это списал на причудливую игру света и тени на манекенах, подсвеченных зелеными неоновыми лампами.

Помещение бара оказалось почти пустым. Диагноз умирающего города казался все более и более верным, постепенно приближаясь у отметке «уже мертвый». Но толстый улыбчивый бармен в бандане с именем «Карл» на бейдже и рыжеволосая девушка на сцене, обещающая под бодрый гитарный запил разбить тебе сердце делали своё дело: здесь хотелось остаться, а само место давало какую-то иллюзию покоя.

- Три любого темного, которое сейчас у вас на кране! – скомандовал Баюн, едва они вошли. Улыбка бармена стала шире, а девушка на сцене, казалось, запелаеще громче. Пара байкеров в углу приветственно подняла свои кружки с лагером и улыбнулись сквозь толщу бород и усов.

Да, здесь было почти как дома.

- Были дни, когда я могла оставить своё сердце распахнутым настежь… начала девушка на сцене, и уже было затянула какую-нибудь рок-балладу о любви, как снова ударила по струнам с такой силой, что стало понятно: сожаления о любви – это точно не её стихия. Баюн наметанным взглядом отметил приподнятую губу Волка и то, как Виктор отводил взгляд всякий раз, когда девушка освещала своими ярко-зелеными глазами их столик. У неё на голове красовалась маленькая шляпка, которую она чуть-чуть заломила набок, и это добавляло ей еще больше шарма. Мелкие белые зубы и ярко-алый язычок словно бы танцевали, а не помогали с извлечением звуков из её горла. Волк сидел, как зачарованный. Он в принципе питал слабость ко всякого рода творцам, а если они были женского пола, эта слабость приобретала вполне конкретные черты. Как вот сейчас. Уверенным движением он направился к стойке, бросил еще один взгляд на певицу и сказал что-то бармену, показав два пальца. Карл с готовностью улыбнулся и бросился к холодильнику. Через минуту он появился с двумя бутылками, которых явно не было ни в меню, ни в холодильнике, выставленном на всеобщее обозрение. Кот присмотрелся. Имперскийстаут для Волка и какая-то IPAдля девушки. Очень умно.

- Здесь ведь открытый микрофон? – обратился он с плотоядной улыбкой от самой стойки.

- Смотря, какая из этих двух бутылок для меня, - улыбнулась певица.

- Стаут, - не моргнув ни глазом, ответил Волк. Коту оставалось только удивленно присвистнуть. Виктор покраснел так, что от его ушей можно было зажигать факелы.

Ну-ка, посмотрим, что он заигра…

- Это дьявол ждет под твоими дверьми… - начал Волк каким-то не своим, прокуренным голосом.

Ник Кейв и его «Любовник»! Да Волк и вправду обезумел!

Дуэт вышел замечательный. Два случайных человека в случайном городе во власти его величества случая нашли друг друга на пять минут странной песни одного странного австралийца. Даже Виктор преодолел все девять кругов своего адского смущения и поднял глаза на сцену, чего уж говорить о байкерах. Пять минут длилась вакханалия с разбором по буквам слова LOVERMANи распитием отличнейшего пива. Баюн снова посмотрел на юношу и понял, для чего Волк в действительно поднимался на сцену: парнишку начало отпускать. Он начал прикладываться к стакану, смотреть по сторонам, неуверенно улыбнулся рыжеволосой чаровнице на сцене.

Когда музыка стихла а стаканы опустели, а Волк с певицей обменялись ничего не значащими поцелуями щечку, Баюн поднялся с места.- Как я понимаю, тебе завтра на занятия?

- Да, - Виктор кивнул. – Я не хочу пропускать. Институт могут закрыть в люоой день, и он стал мне домом. Если его закроют, меня просто не станет.

- Это в тебе говорит пиво, ничего страшного не произойдет. – подошедший сзади Волк хлопнул парня по плечу. Глаза светились ровным мягкимянтарным светом, что, как приметил Баюн, означало, что в это мгновение он счастлив. – Пошли на улицу, и поверь, эти мысли развеются с первыми лучами октябрьского солнца.

Ноуже в дверях Волк замер, как вкопанный, преградив рукой дорогу Баюну и Виктору. Остальные не обратили на них никакого внимания, поглощенные музыкой и пивом, и не заметили, что рука, преградившая дорогу двум посетителям, вдруг обзавелась когтями по три дюйма длиной, а глаза недавно певшего Ника Кейва посетителя загорелись совсем не добрым огнем. Он начал медленно подниматься наверх. За грохотом гитар и барабанов бармен Карл не расслышал, как захрустело битое стекло под ногами лучших визитеров на его памяти.