Сказка про наследство. Главы 1-9

– Я уже надвигался, набегался, напрыгался через колодец. Правда, по лестнице вниз не кувыркался. Но Ирэн уже предупредила, чтобы всего боялся и к окнам не подходил. Опасное место – Утылва. Ну, какой же я балда, что приехал к вам сюда!..

– Ты? Кто? Ирэн предупредила? Ах, она… Я сейчас к тебе поднимусь.

– За больной спиной Максима Ирэн всполошилась, заерзала на бабушкином диване. Торопливо намотала простынь на голое тело, пригладила взлохмаченные в пылу страсти волосы. Свела брови к морщинке на переносице.

– Не пускай ее! Ты запер дверь?

– Смысл запираться, если вы постоянно стучите? долбаете!.. Вот опять! Доброе утро, Галина Викентьевна. Или добрый день?

– Посмотрим, какой добрый. Дай-ка пройти… И ты тут, вертихвостка! Еще припозднилась даже – сразу в первую ночь не осталась. Так я и знала! когда ты с ним за столом сидела и перемигивалась. Грудь выставляла, майкой едва соски прикрывала. Уже тогда!

– Ну, знали – и знали. Фиолетово мне. Давайте мораль читать, как следует себя вести. Часа на два. Очень пригодится.

– Одежка где твоя, бесстыдница?! Нечего телесами своими трясти. Знаем, что в порядке у тебя там – столько мужиков знает…

– И сколько? Сосчитали?

– С дивана слазь! Трусы надень – красные они у тебя или фиолетовые… Шмотье по комнате раскидано – подбирай! И-эх, ты…

– Не кричите, подберу…

– Смотреть отвратно! Баба Лида в гробу перевернется! Ты говоришь, что бабушку любила и уважала, что за границей почувствовала – умирает она, полетела домой. Сказки! Приехала затем, чтобы здесь у бабушки непотребством заниматься? Это твое уважение?!

– Да, любила! Да, уважала! Но она же умерла… Ей теперь все равно. А родне бабы Лиды и при жизни ее все равно было. Что вы на меня кидаетесь? покусаете? Вон ее племянник стоит! Думаете, зачем он приехал? Долг родственный отдать? вину попытаться загладить? Ведь виноват он! Как бы нет так! Приехал он не потому, что совесть заела – просто его карьера накрывается. Не из-за бабы Лиды – не из-за тетки, а из-за родного деда, отца нашей бабушки – то есть, опять же из-за родни. Чиросвии да Решетниковы – его родня в Утылве. И он хотел выяснить – нельзя ли отказаться от деда… Это как раньше в дедовские – то бишь в сталинские – времена от родственников отказывались…

– Неправда!! – Максим сам удивился своему оглушительному крику. Так в дому Елгоковых никогда не кричали – разговаривали всегда тихо, вежливо, хотя обыкновенный Юлин тон – язвительный, но тоже тихий.

Ирэн было нелегко смутить.

– Правда, правда. А зачем тебе еще ехать? Что ты потерял в Утылве?.. Вы, Дюша, его кормить обедом собрались! На диете пусть посидит – может, совесть проснется…

Ирэн не смутилась, и ее отповедь не задержалась. Особа она нервная, чуткая, легко воспламеняющаяся и непоследовательная (ну, из эпизода с Ф. Цуковым уже понятно). Очаровательная особа. Из одного состояния в другое переходила без минимальной задержки. Точно корыльбун (или -бунка) порхала. Из Карловых Вар в Утылву прилетела, повинуясь неясному предчувствию. Ирэн и ее закидоны оправдывала только честная искренность, благодаря которой она никогда не оправдывалась. Но люди частенько попадали с ней в тупик.

Дюша, женщина рассудочная и в здоровом смысле циничная, помолчала, поморгала, прежде чем найтись, что ответить.

– Сурово ты слишком. Совсем не есть? За два дня оголодаешь… Тогда уж не спать, а ты с ним спишь. Или чем вы тут на диване занимались? Родословную Решетниковых выясняли?.. Иринка, ты только вернулась и немедля взялась за свои фокусы – одного с лестницы кувыркнула, другому без лестницы голову вскружить норовишь. Когда ты успокоишься!

– А вы их кормите! Раскормите до того, что треснут!

– Одного кормлю. Потому, что так надо. Он же племянник бабы Лиды. А бабушка мне не чужая, пусть и не кровная родня – рядом жили, она мне детей помогала поднимать. Сама же говорила, что имеется у нее в Кортубине младший брат, а у брата сын – ее племянник. Дело нерешенное осталось у бабушки. Перед смертью предсказала, что приедет племянник в Утылву – просила принять, позаботиться. Тебя, Максим! О тебе… Мы ждали…

Дюша произнесла это с пафосом, в конце всплеснула руками – дескать, за приложенные старания благодарности не дождешься. И была права, но по другой несправедливой причине. Максим как стоял, так чуть не сел. Ирэн пискнула, моментально отползла в угол дивана, дальше перекатилась через боковину, отбежала за шкаф, по дороге подцепила с пола свою одежду. С того места – из-за шкафа – она спешно наряжалась и одновременно изучала лицо любовника, которое расцветало пятнами возбуждения. Дюша тоже обратила внимание и подумала, что насчет просьбы покойницы лучше бы промолчать – карты раскрывать рано. Но сколько можно?! да и зачем теперь молчать? Тетка и отец Максима – брат и сестра – оба уже умерли, замолчали навсегда. Чтобы для нынешнего поколения жизнь спокойней и удобней оказалась?! Так не поживется им!..