Сказка про наследство. Главы 1-9

– Извините, я здесь человек неосведомленный. Мне сказывали, что на горе похоронены бойцы из отряда комиссара Солина. Есть там могилы…

– На горе памятник – звезда, а не крест. Мобутя нафантазировал. А ты, племянник, уши развесил!

– Я не соврал! как помнил… За целую жизнь кое-что забылось, но не кресты, точно.

– Ты подтвердил, что семью свою плохо помнишь – мать, братьев, другую родню. Одного Горгина называл. Еще младшего – Покора. Родных забыл, а чужих помнишь?

– Память – вещь заковыристая. Но кресты точно из травы виднелись. И старухин голос слышал.

– Да, да, да. Как она говорила? Ты рыбу забыл, Агап. Вернись, я все прощу!

– Доиграешься, остряк! Главное, чего ты осмелел? Шайтанка – вот она, рядышком. Заткнись, пожалуйста.

– Виноваты истории твои. Одна другой чудесатей. Раззадорил ты меня. Я же спал, а теперь… Осталось выпить?

– Все вылакали. Пустые посудины подальше лежат. И довольно будет!

– Ничего нет? Х-хэ… Ты, племянник, правильно озираешься – со спины неприятностей ждешь. Тылки стараются на Шайтанку не ходить. Не дружелюбно там. Солин с товарищами именно на той горе смерть принял. Страшные вещи там случались. Порой необъяснимые. Но старуха с рыбой – перебор…

– Где эта Шайтанка?

– В ночи не слишком видать. Вон вырисовывается темная громада – над верхушкой ней воздух чуть светлее, и силуэт четкий. Пятибок-гора. Самая большая из четырех вершин в Пятигорье. Железо в ней много, оттого магнитная стрелка компаса с ума сходит… Шайтанка – дальше. Еще черней она.

– Это про Шайтанку зловещие легенды? про ядку да про ворпаней? Они оттуда вылезают? и людей утаскивают?

– Оттуда. Ты пристально не вглядывайся. Ворпани – чувствительные звери. Милые рыжие ушастики. Привлечешь внимание…

– Где вы жили, Мобутя?

– Где, где… Где-то должен был…

– И я теряюсь в догадках, где, – подковырнул Килька. – Если хочешь, как утром рассветет, прогуляемся на гору, племянник. Там никогда ничего не строили. Мобутя приукрасил, чтобы напугать. Жил он не здесь, а наверняка, в бывшем карьерном поселке. Дома и ворота в поселке – все, как он описывал. Может, и старуху он себе там нашел – вместе веселей.

– А мне понравилась легенда. Оригинально.

– У нас не одна легенда. Хочешь узнать – сходи в городскую библиотеку, возьми сборник Сказки Пятигорья – почитай, подивись. Как здесь все образовалось, и откуда пошло… Сказки любят дети да про все на свете. Вот про все в Пятигорье…

– Спасибо. Уже вышел я из детского возраста.

– Почитаешь сказки, сон наладится, кошмары уйдут. И не так ужасно покажется в нашем городишке. Дюша тебя откормит. Растолстеешь, жизнь довольной будет. Вон Мобутя живет, дворы метет…

Ах, если жить под тыщу лет
Довольно и богато,
Но так не будет круто – нет,
Совсем не чудесато.

Кильке не стоило насчет чужой толщины ехидно прохаживаться. Из всей рыбацкой компании у Максима самая солидная комплекция. Мобутя, несмотря на преклонный возраст, прям и строен – офицерская выправка, что тут скажешь. Килька, может, и не столь худой, сколько вялый, измученный. Зато Максим от природы отличался коренастым сложением, и живот у него выпирал. Работа всегда сидячая, кабинетная, не помогали тренажеры, бассейн, диета – живот никуда не девался. Сейчас Максим даже хотел обидеться. Кто-то спортом занимается, а кто-то пьет и ехидничает (и не толстеет!!). Несправедливо. И скоро еще предстоит несправедливо пострадать, хотя он не толстый, а просто от природы такой уродился.

****

Мобутя поднялся и подбросил сухих веток в костер. Языки пламени заплясали веселей. Зато Мобутя был грустный, молчаливый. В отблесках костра его борода и волосы обрели серебристое сияние – вокруг головы словно образовался сказочный нимб. В последовавшем странном разговоре дед, вообще, не принимал участия. Очевидно, успел выговориться, устал. Уселся снова на свой плащ и предался глубоким мыслям. Зато Килькой овладел философский настрой. Хотя толчок к уже второму раунду интеллектуальной дискуссии подал Максим. Что ж, побеседуем за жизнь…

– Кирилл, ты упоминал, что баба Лида дружила с твоей матерью?

– Дружила – сильно сказано. Слишком они разные, хотя в старости многое сгладилось.

– Буду благодарен, если от тебя хоть что-то узнаю. Я здесь уже несколько дней, а воз и ныне там…

– Мама моя Аглая Николаевна не местная. Она в Утылву попала по распределению, как и баба Лида. Обе учительствовали в школе с самого начала и до пенсии. Ну, заурядная биографии в провинции…

– Я это уже слышал. И что? Баба Лида или твоя мама больше ничем не занимались? Как ты ничего сейчас не делаешь? И гордишься этим.