– Что вы всегда про паспорт… Нет у меня паспорта. Беспаспортный.
– Так не бывает.
– Почему? Ну, нет у меня паспорта. И рогов, и копыт тоже нет. И рыбьего хвоста не имею. Ничем не отличаюсь от других людей… Вот так и живу. Хожу по земле, хлеб жую, пью, на ночь укрываюсь… Даже выпиваю…
– Вы живете в одном доме с бабой Лидой? Вход с другого торца? Как вы туда вселились?
– По соседству, в брошенном бараке. Прежние жильцы выехали – им квартиры дали в Новом Быте. Баба Лида не поехала – как чуяла, что скоро помирать. А если бы с насиженного места тронулась, то может, и раньше…
– То есть, комнату вам власти Утылвы не давали?
– Я сам взял. Никому же не нужно… Но не бездельничаю. Тружусь дворником, в ЖЭКе зарплату получаю. Мне хватает.
– Сколько вы здесь живете?
– Не считал. Бухгалтерия в ЖЭКе точно скажет… Я тебе лучше другую историю поведаю, племянник. Тоже удивительную, но совсем жуткую. И как жизнь мою эта история предопределила. Не веришь, а зря!
– Пугаете? В Утылве есть такие истории? Мы же не в средневековом монастыре – готика, призраки…
– Самое время послушать. Обстановка соответствует. Темно, тихо. Мы одни. Кругом пусто. Или нет? Эй, паря! Килька, рот не разевай – корыльбун клюнет… Носом воздух втягивай.
– Ой! Мобутя! разберусь без тебя-а… ать-тя-а… – Килька не в силах сдержать зевоту.
– Дрыхнет. А ты не спи, племянник. Не то ворпани близко.
– Какие ворпани? Враки ваши местные. Идиотов пугаете. Меня здесь в Утылве сильно пытались запугать…
– А я слышал. Очень хорошо слышал. И видел. Как тебя сейчас. Передам рассказ… Вот мы с тобой рыбачим сегодня на Виждае. Еще встречаются рыбные места. На Сутайке – за брошенным карьерным поселком. Ну, конечно – где меньше народу, там рыбы больше. Мы сегодня туда не попали бы. Килька исстонался, что далеко идти.
– На машине доехали бы.
– Да. Ты не безлошадный. На своем автомобиле прикатил. Дорогой, небось? Синяя иномарка. Ну, мне-то без разницы… Я везде пешком хожу и не опаздываю. Это вы вечно спешите – куда только?.. Есть здесь озеро – не озеро даже, а запруда в бывшей карьерной выработке. Там карасей хоть ковшом черпай. Однако нехорошо, что рыбаки, уходившие туда рыбачить, порой не возвращались. А и дорога на Сутайку заброшена. Раньше карьер работал. Еще раньше туда ездили на телегах, а после не к кому ездить стало. Запустение. Даже ручей пересох. Через степь идти надо. Пятибок-гору оставить по правую руку. Кладбище пройти. И затем попадешь в дикие места. Там красиво. В озере рыбы уйма. Но не рыбачит никто.
– А вы откуда знаете, если не рыбачили?
– Так давно это произошло. Мы тогда молодыми были. Хоть и верили, но страху не выказывали. И без Грицана все случилось… Понесла нас нелегкая на Сутайку. Ради предосторожности уговорились мы выйти утром, чтобы при дневном свете добраться до места, и обратно еще до ночи Пятибок-гору обогнуть… Решить-то мы решили, но вышло не так. Как всегда бывает.
В степи идти весело – петляешь по просвету в траве, где как бы земля притоптана. И никого кругом. Птицы поют, трава шуршит, иногда под ногами гнездо попадется, также смотреть внимательно надо – на змею не наступить. Хотя бы Шайтанка с ядкиным гнездовьем далеко… Воздух голубой, прозрачный. Пахнет сладко. Жужжат пчелы, стрекозы. Бабочки порхают. Со стеблей сок капает. Высоко вверху – крылатая точка – то ли орел парит, то ли корыльбун… А мы шагаем и шагаем без устали. Радуемся, дураки – безлюдно, значит, и рыбы в озере много. Порыбачим!.. Издалека хутор увидали – а можа, и не хутор. Не должно тут ничего быть… Однако глаза не обманывают. Старые глиняные стены, и те обвалились. Заборов нет, дикой вишней все заросло. Собаки не лают. И мы прямо подходим к дому. Удивились страшно. Не домик и не дом, а домище. Столбы от ворот торчат. Можно сказать, что когда были окна, то до них, если рядом встать, рукой не дотянешься. Но окон нет. И крыльца, и дверей. Руины. И от них нежилым веет – я даже подумал,