Сказка про наследство. Главы 10-15

– И попадет нам обоим от женщины. Я не желаю выслушивать от Светланы… Погоди, Дэн. Так ты приехал, потому что с мамой поссорился? Сынок…

– Я взрослый!

– Нет. Насчет общежития – однозначно нет. Помню хорошо этот клоповник. Чего тебя туда тянет? Потерпи. Обвыкнись. На втором курсе, если все нормально, подумаем о квартире. Это если все нормально. Пока же всем – и мне – спокойней, когда ты под маминым присмотром.

– Я, правда, взрослый. И способен сам отвечать за себя. В няньках не нуждаюсь!.. Пап, мамины подруги кудахчут и кудахчут, а мама потом нервничает и мне выговаривает. Ты почему не стрижешься? Оброс весь. Или – чем от тебя пахнет? Пивом? Или – ты куришь?!.. Что на тебе надето? Да это еще ладно бы. Но у маминых подружек дочки, и они, мамы-то, сватают… Замучили!

– На свободу хочешь? Самостоятельный? А насчет другого?

– Насчет женитьбы не беспокойся. Я никогда не женюсь. Ты вон один живешь. До сих пор. Один, один! В твоем доме ни следов женщин, ни их запаха… И мама одна… Давно не твоя жена официально…

– Сынок, твоя мама – она для меня по-прежнему…

– Знаю. Пап, я уже взрослый. Это раньше я мечтал, как вы снова сойдетесь. Но мама больше не хочет. Она вообще не хочет. Ей одной лучше. Не обижайся. Сложно с женщинами. Лучше жить как ты.

– Откуда это взял, философ?

– Так… А если не так, то наоборот – не хочу учиться, а хочу жениться.

– Хрен редьки не слаще… Ты уже попробовал эту сладость? Ну, не говори, если не хочешь… Сын, так не говорят. Вернее, не так говорят, когда женятся. И не для того. Возьми нас с мамой. А лучше вспомни бабушку с дедушкой.

– Ее помню. Баба Вера. Она хорошая, добрая была. От нее всегда веяло теплом, уютом – прям обволакивало и укачивало, я не боялся засыпать. Голос тихий, мягкий… Но бабушка давно умерла. И дедушка умер… Ты один остался. Я хоть с мамой… Пап…

– Что?

– Ничего… А знаешь… Знаешь, мама до сих пор одна. У нее никогда никого не было, кроме тебя. Уж от меня-то не скроешь. У нас в доме мужчин не бывает.

Вот зачем Дэн это сказал? что имел в виду? НИЧЕГО. Он вырос, давно смирился. Конечно, развод родителей явился для него, еще ребенка, неприятным событием. Но добавим ужасную мысль – не таким, как уход любимой бабушки Веры Васильевны. Тогда была подлинная катастрофа, а после Дэн стал способен отнестись сознательно. К тому же развод происходил тихо, спокойно, даже буднично – Генрих и Светлана давно жили раздельно, в разных городах, их официальный разрыв НИЧЕГО не решал, не менял – просто фиксировал на бумаге фактическое положение. Разбитую чашку не склеить. Отец и мать заботились о сыне, не наговаривали друг на друга, не развязывали войну. Но мальчик все равно реагировал – насторожился, замкнулся в оборонительной позиции, ощетинился рыжей шерсткой, стал весьма дипломатичен в высказываниях. Если раньше он напоминал татарчонка, кричал и истерил, добиваясь своего, то сейчас, когда ничего нельзя исправить, превратился в японца. Хрупкий, недоверчивый улыбающийся японец. Идеальное поведение, в портфеле и в комнате идеальный порядок. Зубы вычищены, волосы пострижены. На лице намертво приклеилась защитная улыбка. Даже в школе мягко попеняли Светлане:

– Мы, конечно, понимаем. Воспитание играет благотворную роль. У нас нет нареканий… Но все же… Ваш сын когда-нибудь бегает, кричит, дуреет? Он как маленький старичок…

Младший Сатаров бледен и рассудочен – не так, как его отец в молодости. А Генрих Прович, вспоминая себя и руководствуясь родительскими обязанностями, пытался время от времени выдавать нотации – ненужные и неуместные.

– Мы с твоей мамой пожили – правильно или же нет… Не об том речь – о вас! Самостоятельные вы! Жаль, что ведете вы себя глупо. Вы, молодежь! Я знаю, о чем толкую! Зато ты не знаешь, что твой брат отколол номер. С шумом и фейерверком. Поджег киоск.

– Что Вано сделал? Какой киоск? Зачем киоск? Не верю!

– Говорю, поджог устроил. Твой брат! Ты ему не говори, что курить пробовал (да пробовал ты! не сомневаюсь). С этим злом Вано с волонтерами борются радикально. Выжигают заразу прям напалмом… Что плохого в киосках? Торговля для удобства покупателей… И киоск самый обыкновенный, рядом с институтом. Продавалась ерунда, и среди той ерунды – сигареты и пиво. Ну, может, еще водкой самопальной баловались…

– И че? Вон их сколько – таких киосков. Как грибов ядовитых. Все поджигать? Чего приспичило-то? Вано не сумасшедший, а очень даже башковитый… Нормально так…

– У него и поинтересуйся. Вы же, молодежь, полагаете, что самые умные… Вано сейчас там, куда мы едем. В городишке, где дядя Макс обнаружил вдруг какую-то свою родню со стороны деда. Дикий случай.

– С кем? С дедом?

– С киоском! Ничего лучше и благородней не придумал. Бороться с зеленым змием. И это… лошадей спасать… природу…

– Почему лошадей?