Сказка про наследство. Главы 10-15

– Эй! больно умный… Заклинило тебя, вижу? – над ухом прозвучала ехидная насмешка. – Отмирай давай!.. Не разбилась твоя девчонка как яйцо всмятку. Успел подхватить – почти у земли словил. Должен будешь. Теперь она, конечно, в отключке – почти как ты. Я ее тихонько на травушку положил – тебя дожидаться. Поторопись, герой, а то, как бы чего не вышло…

Лешка выговорил, запинаясь: – Она… она жива? Н-не разбилась? Вы врете?

– Живехонька. Под башней лежит. Там бурьян – пыльно, но мягко… Долго еще глазки жмурить будешь?

Лешка сморгнул, и его глаза едва не вылезли из орбит – но этого недостаточно, чтобы охватить картину целиком. А чтобы осознать – даже Лешкиных мозгов недостаточно… Обыкновенную объяснимую реальность разорвали махи гигантских крыльев. Откуда крылья взялись? где раньше прятались? Под видом диковинной хламиды на Паньке – она разрослась в длину на метры и метры, словно сказочный станок ткал и ткал материю, которая прибавлялась. Вперед образовались жесткие трубочки – как хитиновый каркас в стрекозином крыле, от трубочек бежали новые отростки, и сплеталась сетка, ее ячейки заполняла ткань плотной кожистой структуры. И на всем лежал грязновато-желтый корыльбуний цвет. Хламида распределилась на две половины – на два крыла. Они, расправившись, закрыли горизонт перед Лешкой. Сразу понятно, что здесь не мираж – крылья подрагивали, дышали. Это была живая плоть – одни ее участки напрягались и разбухали, другие опадали, под кожей бил кровоток, но кровь желтого цвета не отличалась на общем фоне. Новая реальность (чем страшней, тем чудесатей) – отчетливо, выпукло и вогнуто, осязаемо. Крылья не безупречны, как все живое – кое-где прорехи лохматились, а кое-где уже зарастали, еще в изобилии имелись рубцы, заломы.

– Корыльбун… Сказочный корыльбун! И я вижу его, вижу… Очуметь!..

Лешка восхитился, представив корыльбуна в полете – как его крылья плавно, мощно смыкаются и размыкаются, порождая ветер. Хотя так летают орлы, а не стрекозы – даже и гигантские. Корыльбун способен лететь сам по себе – против ветра, силы тяжести, законов природы. По легендам древние великие корыльбуны летали между звездами. Законы природы появились позже. Тут Лешка разглядел тело корыльбуна, и его восторг уменьшился. Прямое и не гибкое, отнюдь не грациозного силуэта. Грудь впалая, живот напоминает мягкое брюшко, а не накачанный пресс. Совсем не тело Геркулеса – тогда, может, Гераклида – кого? Порываева? Гераклида Макаровича? Лешка не понимал, почему ему в голову пришло это имя – реально жившего человека, между прочим. Хотя нет, не Геракл и не Гераклит, а всего лишь Панька – непутевый Машуткин дружок. Вместо костей в теле те же хитиновые трубочки, а плоть – из ткани крыльев. Тело и крылья корыльбуна – единое целое, и желтая кровь у них общая. Корыльбуны должны чувствовать боль. Лешка активно вспоминал, что ему известно о сказочных существах. Что они едят? – кто ж знает, но вроде мясом не питаются, тем более человечиной. Будто бы пьют сок с шаровидных бутонов редивеев. Вегетарианцы. Очень трогательно!

Корыльбуны – антиподы ворпаней, которые плотоядные хищники. Очевидно, корыльбуны не отличались чрезмерной силой – они брали за счет своих размеров. Огромные, неловкие, флегматичные одиночки. Их темперамент не фонтанировал (Панькин пример этому противоречил). Ворпани – невысокие, но цепкие, быстрые – могли одержать победу только сообща. Они истребили почти всех корыльбунов – просто накидывались стаей и рвали когтями и зубами – крылья на лоскуты. Лешке стало легче – все же имел дело не с ворпанями.

– Зажмурился? Спишь, что ли, малец? Нашел время!.. Раскрой ротик, мамка даст тебе ложечку каши… Эй! зенки распяль!! Ну! Испугался до задницы? Кашей продрестал?

Лешка вспыхнул от оскорбления.

– Нет! То есть, я не… испугался! Разве чуточку – самую ложечку… Хм, это уже хорошо – ну а тем более… горшок… Не дрестал я! И попросил бы! пусть вы даже и корыльбун…

– Проси, не то второго раза не будет.

– Прошу, ответьте. Влада жива?

– Жива. Поторопись со своей бомбической затеей. Лучше, когда девчонка очнется и откроет глаза, тебе быть рядом. Героем в ее глазах… Нечего рассусоливать. Где ваше знамя?

– Оно у Влады – держала, когда…

– Внизу твоя девчонка, а знамя я принес. Догадался. На, бери. Крючки колются. А кисти мешают. Много лишнего…

Когда корыльбун говорил, тело его расслабленно висело, в то время как крылья неспешно махали. Ему совсем незатруднительно – помимо боли, он не чувствовал усталости – вообще, никакого неудобства. Руки-лапки прижаты к груди, голова по-птичьи опущена к плечам, одно из которых выше другого. Ступни ног несоразмерно большие, плоские, голые и желтые. Насколько можно судить, одежды на корыльбуне нет. Он как есть – или в чем мать родила (мать-то – Кама?). Лешка сильно удивился бы привычным брюками и рубашке – не должно их быть. Обувки нет – Панька и в нормальные-то времена ходил по-босяцки.