Сказка про наследство. Главы 16-20

Лариса поспешила распахнуть дверь. На пороге стояла группа мужчин. Впереди В.И. Щапов. Серьезный, корректный несмотря на поздний час ночи. Экс-глава муниципального образования, а сейчас пенсионер, почетный гражданин Утылвы. Внушительно выглядел – внушал доверие. Открытое лицо (через здоровые припухлости череп совсем не проглядывал). Круглый честный взгляд. Нос приподнят над верхней губой. Чисто выбритые, упругие щеки и подбородок. Старомодная прическа – тоже знак солидности. Волосы густые, седоватые – длинные на макушке, затем укорачивающиеся на шее. Оформлен ровный пробор, на висках аккуратные баки. Щапов стригся одинаково, будучи первым секретарем Тылвинского горкома КПСС, главой администрации, мэром и пенсионером. Ничего не менялось, и Владимир Игнатьевич по праву заслужил здесь репутацию весьма уравновешенного, здравомыслящего человека. Это важно не только для Утылвы, но помогало ему сохранить самоуважение. За время деятельности В.И. на благо общества никто не видел и не слышал, чтобы он ругался или иным способом выплескивал эмоции – ни очень долго до, ни вскоре после отставки. Щапов покинул свой пост с соблюдением приличий, пожелал преемнику С. Колесникову успеха. А ведь казалось, что за почти два десятилетия кресло градоначальника практически приросло к… (не будем говорить, к какому именно Щаповскому месту). И заслуженно, надо отметить.

К началу нашей истории В.И. ушел на покой. Однако удобная старость в собственном доме с образцовым садово-огородным участком не прельстила его надолго. Вроде все в порядке. Участок очищен от мусора с прошлого сезона, сломанных веток, осенней мульчи, обработаны от грибков теплица и парники, опрысканы насаждения, побелены стволы, вырыты дренажные канавы, подрезаны деревья и кусты, удобрена почва, навоз вывезен на грядки, сделаны посадки и пр. А удовлетворения нет. Только спина болит, надсадившись (вообще, что там со спиной уже не у одного человека – тылка или чужака?). Отчего же не болеть? И не спине! Щапов разбирался в том, что вокруг происходит. Солидное образование – Всесоюзный заочный финансово-экономический институт в Москве, диссертация. Кандидат экономических наук. Сейчас званиями не козыряет, а сажает на грядках чеснок, свеклу, морковь, капусту, лук, горох, зелень (в подобном же смысле, что пасет себе скот – хорошо хоть не в подземном мире – чем-то же надо заниматься). Несмотря на изнурение тела физической работой, не сумел В.И. сохранить хваленое хладнокровие – статус мудреца философа в башне из слоновой кости (статус тылка, почетного пенсионера в кашкукском особняке). Пусть Владимир Игнатьевич, обладая совковым системным мышлением, очень даже философ. Однако на башне в Утылве (на трубе заводской котельной) теперь развивается красный флаг. Общество взбудоражено. Владельцу частного домохозяйства Щапову до смерти надоели его дом и огород. Да и кто из жителей – даже не таких умных, идейных и хладнокровных – смог бы хладнокровно относиться к нынешним событиям? Даже враги так не смогли бы! Вот и Владимир Игнатьевич отверг почетный титул тылвинского патриарха. У него просто руки зачесались – и все остальное тоже (и нос). Не в силах очутиться в стороне. Прямо в гуще событий Щапов руководил гражданским сопротивлением. Кое-что сделал. Делегация во главе с В.И. ездила в Чагино (непонятно к кому и непонятно зачем). Результат тоже… гм… непонятен. Узнав о приезде в город олигарха Сатарова, Щапов с единомышленниками нанес в гостиницу поздний визит – в час после полуночи. Важные дела не ждут.

Гость перешагнул порог. Владимир Игнатьевич – в отличие от господина Сатарова (который размещался на диване в плачевном виде – в пиджаке на голом теле) выглядел безупречно, словно и не ложился в постель. Да никто в Утылве не ложился в эту последнюю ночь в нашей истории. Щапов осознавал, какая стоит перед ним задача – не реальная, а сказочная. В объективной рыночной реальности с Утылвой уже покончено.

Тем не менее, коммунист Щапов не намерен сдаваться – намерен трепыхаться. Он прилагал усилия сохранить хотя бы видимость нормальности и разумности в мире, что сошел с ума. Облачился в темный костюм (не роскошный, итальянский как у олигарха), белую рубашку (застегнул пуговицы, но галстук не надел – счел излишне официальным). Побрился, тщательно причесался (волосок к волоску, дорожка пробора не разъехалась) и был таков. Готов к бою.

За предводителем столпилась группа поддержки – очевидно, парламентеры, которых уполномочили говорить о будущем Утылвы. Кто там был? Борис Сергеевич Васыр – кепку он не скинул, войдя в номер – не хотел выказывать и тени подобострастия. Высокий, белявый, со строгим лицом Ю.Д. Анютин – он провожал носильщиков с пострадавшим олигархом от заводской проходной, но Генрих его не запомнил. Добрый белобородый старик в резиновых сапогах, без плаща и нагрудного орденского знака – майор Мобутя – комкал в руках серый сверток. Это плащ – его возвратили хозяину, выдернув из-под Генриха на диване. Старик зайти не решился – так и остался в коридоре.