Сказка про наследство. Главы 16-20

Это хорошо – при нынешних условиях даже очень. Но Петька не хотел идти, куда направляли – в Кортубинский политех, на специальности по разделам: машиностроение, автоматизация техпроцессов, материаловедение, металлургия, программная инженерия, тепло- и электроэнергетика, электроника, хим. технология и др. Это все сугубо предметно – как танк ИС или ГР (Иосиф Сталин или Гранит Решов). А Петька мечтал про идеальные вещи – про Москву, про топовые вузы – МГУ, МГИМО, ВШЭ. Размечтался! Как! из глуши степных селений… И тут юному тылку улыбнулась удача (не им заслуженная). Холдинг включил Петра Глайзера (правнука первого директора строительства КМК Ивана Глайзера) в список своих персональных стипендиатов. Как говорится, долг платежом красен – долг перед создателями комбината. Кандидату надлежало успешно сдать ЕГЭ (для поступления даже на платное отделение). Целый год Петька корпел над своей задачей. Чтобы лучше зарекомендовать себя, набирал публикации в СМИ. Шефство над юным мастером слова взял старший товарищ – журналист из областной газеты «Родные просторы» Порываев. Андрей Гераклидович редактировал Петькины заметки и размещал их в рубрике «Провинциальная жизнь». Траектория Петькиной жизни тоже наметилась – по крайней мере, для начала. Но деликатная сфера чувств пострадала (может быть, не сам Петька – здесь участвовали двое).

В знакомой парочке – между Петькой и Устиной Жадобиной – произошло серьезное охлаждение. Парень погрузился в честолюбивые планы (в Москву! в Москву!), про Утылву говорил презрительно. Родина его не оценила, хотя именно он раскрутил всю историю, безумно рискуя с похищением ведьминого дивора. Герой! Но лавры достались коллективу молодежной ячейки. Ребят хвалили (молодцы!), а Петьку особо не выделяли. Закавыка в том, как даже предъявлять справедливую претензию. Если бы прямо спросили, чего бы он хотел – какую награду? – Петька не сумел бы ответить. В Утылве самая главная награда – звезда с лучами над могилой настоящих героев. Естественно, Петька этого не хотел. Столько планов (и хотелок) роилось в его крупной круглой голове. Светлоглазого колобка несло по самолюбивым кочкам. И чувства Петька изливал понимающей девушке Устине. Она долго выслушивала, кивала, надеясь, что рано или поздно надоест хвастать. Но за целый год Петьке не надоели разговоры про его непомерные хотелки. А что же хотела сама девушка? Гораздо больше, чем имела. Большего сближения. Ее кумир не был готов. Испуганным колобком откатился в сторону. Сдулся. И что же тут поделать? Нельзя никого заставить или упросить любить. Устина страдала, ревела по ночам в подушку. Жадобины в тревоге тормошили девушку.

– Между вами что-то было? – допытывалась мать.

– Нет! Я же уродина! Еще очки, в которых глаза как у лягушки… Он и не посмотрел на меня… Мама, как я несчастна!

– Я твоему ряженому обормоту уши оторву! – грозился отчим – лейтенант полиции Клим Жадобин. – Надо его за трубу котельной посадить! И за подстрекательство на незаконном митинге.

– Тише, тише, Клим… ш-ш… – успокаивала жена. – Это хорошо, что между ними ничего не было… Доченька, сердцу не прикажешь…

– А как же мое сердце? Оно бесчувственное, что ли? – новый прилив безутешных рыданий Устины.

Бедная девочка! Счастье может причинить боль, ранить. Не меньше, чем горе. Но лучше чувствовать горе, чем не чувствовать НИЧЕГО – быть несчастным и бесчувственным истуканом. Это верно. А может, было бы верней позволить Варваре надрать Петьке задницу? или Паньке выбить из колобка пыль палкой? Вот и не знаешь…

Жалко девушку. Устина проплакала год. Петька уже в Москву засобирался. Почему-то экзамены его не тревожили: да фигня там! сдаст играючи. А дальше… Нет, не бананы – кокосы, апельсиновый рай – дальше ништяки куда круче, и Петьку они ждут. Ждет крутой успех. Неважно, в чем именно – журналистика или литература, политика, телевидение, бизнес, путешествия и т.д. Короче, вот та-а-кой банан у него! Возомнил Петька о себе, никого и ничего слушать не хотел. Даже Устина лишилась надежды. Разбежались они – блондинистый темпераментный колобок и девушка с глазами инопланетянки за стеклами очков. Жаль.