Сказка про наследство. Главы 16-20

Правнук не удостоился столь царского подарка – не шубы, а подобной колоссальной цели, всеобъемлющего смысла. Иван чувствовал, что его несправедливо обделили. Отсюда поиски – пойти туда, не знаешь куда, найти то, не знаешь что. Извечное проклятие ворпаней! они не способны смириться. Для Ивана все очень серьезно. Да, он не знал, что ищет – точно не легкой, богатой или даже счастливой жизни, столичного блеска (неважно, каких мировых столиц), различного рода развлечений и др. Для начала надо хотя бы выбрать вектор поисков (чисто практически – чисто по-ворпаньи – куда рыть). Где искать? Бескрайний космос над Мараем исключим (и очень жаль!). Европа не отвечала смутному Иванову настроению, чрезмерная азиатская экзотика не увлекала. Важна суть, а не форма. Вано направил свои стопы в Америку. А вот и нет! не угадали – не в США, гораздо южнее. Почему туда? Кто ж его знает (Иван не знал). Автору почему-то вспоминается, как на уроке у бабы Лиды разбирали лишнего человека Печорина (Герой (не) нашего времени), который заявлял: Как только будет можно, отправлюсь – только не в Европу, избави боже! – поеду в Америку, в Аравию, в Индию, – авось где-нибудь умру на дороге! По крайней мере я уверен, что это последнее утешение не скоро истощится, с помощью бурь и дурных дорог… Однако Иван так не красовался – умирать не хотел, но и комфорта не искал. Им просто завладела тяга к перемене мест. Посетить далекие страны: Аргентину, Бразилию, Венесуэлу, Колумбию, Парагвай, Перу, Марс, Венеру. От их названий веяло собственным сказочным ароматом (у них там свои сказки?). Родители выражали беспокойство, пытались задержать молодого человека, взывали к здравому смыслу. Но 18 лет – это прекрасный и отнюдь не здравый возраст. Иван говорил, что ничего с ним не случится, что будет давать о себе знать, что он уже взрослый и самостоятельный. Остановить его не смогли. Восемнадцать исполнилось, загранпаспорт имелся. Свободен как корыльбуний ветер! Уже год Ивана не было дома.

Машутка не страдала. Нисколечко. Не испытывала сомнений. Хотя Вано уехал за тридевять земель, не попрощавшись. В Южную Америку. А Машутка осталась в Утылве. Одна, но с бабылидиной квартирой. По здешним меркам богатая невеста. Все, что происходило – и произойдет – Машутка воспринимала бестрепетно. Фатализм был присущ и Лиде Чиросвий, и ее матери Калинке. Они принимали свою судьбу. Пускай Машутка еще очень молода. Для нее самые невероятные вещи просты и бесспорны. Марай голубой, Кефирчик белый и пушистый, бутон редивея красный, а парень с синей челкой (сперва с челкой, а потом без) – здо́ровский и прикольный. Подумаешь, уехал! Никуда не денется. Вот что тут скажешь? Тупенькая девочка? А может, своим переливчатым взором все видела ясно и незатейливо? Все, как есть – или как должно быть. Если же по-другому, то это не Машуткина проблема. Неразрешимый случай. Иван Елгоков не догадывался, что это будет его проблемой. Пока бабылидин внук странствовал.

***

Не всем выпала удача провести в путешествиях год. Заниматься поисками смысла – т.е. ничем не занимать. Два известных друга (что после всей истории раздружились) – Леша Имбрякин и Петя Глайзер – в 2009 году заканчивали школу. И намеревались продолжить образование в высших учебных заведениях РФ. Пусть не в СУНЦе при кортубинском политехе, но в тылвинской ООШ они были неплохо подготовлены. Агния усердствовала целый год, сражалась с оболтусами на примерах из алгебры и геометрии, долбила по упрямым башкам. К Лешке она претензий не имела – вообще, никаких. Зато наследник видного советского деятеля И. Глайзера молол чушь, что он не технарь и пойдет по гуманитарной части.

– Да ты пишешь как курица лапой! И какой бред пишешь! – парировала Агния.

– Петька оскорбленно сопел: у нас свобода и демократия. Совок сгинул. Свобода мыслить и отстаивать свое мнение.

– Свобода ваньку валять! Благородным разбойником Зорро прикидываться! Чужие диворы таскать! Ох, Петька, доиграешься…

– Почему? – Петька невинно моргал белесыми ресницами. – Я, например, журналистом хочу стать. Или писателем. Или…

– Балаболом! – яростно вопила Агния. – Иди, решай из учебника!

Но А.Н. Кулыйкина уже не та, что прежде – не многолетний завуч (заведующий учебной частью, заместитель директора), секретарь партийной организации школы, член бюро Тылвинского горкома, депутат и т.д. Категоричностью не давила на строптивого ученика – не лязгала по нему тяжелыми гусеницами танка. Может статься, Петька и станет… Кем он станет?