Сказка про наследство. Главы 16-20

– Требования? Умора! Землю крестьянам, фабрики и заводы рабочим? Анахронизм! Землю у нас Сыродь отнял, латифундию создает. Холдинг оттяпал завод… Классика по Марксу – пролетарий не имеет собственности! И все, что до того было в Утылве – сказка.

– Несправедливо. Надо выходить и возвращать народное достояние. Наш завод! И мэр должен быть за нас! А он в бега кинулся. Струсил. Сейчас не тридцать седьмой год – не расстреляют.

– Не мешало бы. На всех этих буржуев Гранита Решова не мешало бы! Если всенародно избранный мэр – слабак, ренегат. И еще пьяница! Жаль, что старого Щапова прокатили, а Сережку выбрали…

– Как Тамарочка переживет… – Кулыйкина потерла глаза. – Что злые люди напоют Колесникову. Про юбку, которую она потеряла… Вы – злые, ваши языки не унять! У нас семейство приличное. Свекровь была много лет завучем в школе и парторгом. Ваших детей Агния учила! Дедушка мужа – герой Антон Кулыйкин. Килька, пока его не уволили, в техотделе работал замом у покойничка Веньки Имбрякина. Теперь все потеряно… Без отцовой защиты доченьку мою обижают. В библиотеку на работу взяли не ее, а Тинку Жадобину – дочь лейтенанта милиции! И вот в гостинице Тамарочку опоили, едва не воспользовались…

– Я говорю, заколдовали ее! – влезла Машутка. – А вы не верите…

– Цыц! – одернула Людмила. – Криком тут не поможешь. Воспитывай тебя, воспитывай… Легче камни ворочать. Девушку украшает скромность. И аккуратность – аккуратно пришитые лямки…

– У нас в семье только Леська скромница…

– Взять бы ремень да отодрать как сидорову козу. Но это отец должен делать. Сил моих нет…

Признание Кулыйкиной в педагогическом бессилии прервал бас Поворотова. Его мощная фигура выросла в проеме дверей. Серый костюм, помятый и достаточно потрепанный в минувшей баталии, отряхнули, придали приличный вид. Но чувства тоже были изрядно потрепаны.

– Не наболтались еще? Второй митинг, что ли? под окнами Мары. Расходитесь по домам! Иначе милиция разгонит…

– Нечего делать твоей милиции. Уж и собраться нельзя? Это вы цирк устраиваете, а мы мирно, культурно… Законов не нарушаем. За любопытство не наказывают.

– Найдут, за что наказать! Здесь частная территория. Проваливайте! Нашему гостю нужен покой. Вы же глотки дерете без передыха. К бунту призываете! Это называется мирно?

– А ты охранников покличь, Поворотов. Посмотрим, хватит ли у них смелости. И чем народ разгонять будете? Дубинками или даже оружием? Как этот мальчишка, Петька-колобок, на митинге выступал, что не надо бояться, не надо терпеть. Мы – не стадо баранов. И нас много – да мы твоих охранников просто числом затопчем. Затопчем и утопим в Негоди! И все тогда образуется.

– Точно. Коронная фраза вашего доморощенного Зорро: наша жизнь в наших руках! МАУ-МАУ! МАУ-МАВ!! С чем и поздравляю! Идите на все четыре стороны. Администрация завода умывает руки.

– Ты откуда знаешь? Не был ведь на митинге… Если на то пошло, из администрации ты один уцелел. Один против всех.

Произошедшая в гостиничном коридоре разборка утомила даже Поворотова. Он не стал спорить с толпой, повернулся к женщинам на скамейке.

– Вы! С вас все началось. И к чему привело. Вороны безмозглые! кар да кар… Если не ошибаюсь, одна из вас на работе – правда, непонятно, которая… Лариса, возвращайся на ресепшен. Тут у нас полный… Олигарх заперся в номере и не отвечает – оскорбился, наверное. Надо его как-то умаслить – для того хотя бы накормить. А то он нас без масла съест вместо обеда – вместо вашего салата с тигровыми креветками… Время к ужину приближается… Пять минут! – Поворотов растопырил свою огромную пятерню. – У тебя пять минут, чтобы вернуться. И не секундой больше. Сама поднос олигарху понесешь.

– Иду, Руслан Афанасьевич – испуганная Лариса запорхнула внутрь.

Поворотов еще не закончил.

– Ты, Людка, забирай свою ненормальную дочь. На голову она точно… Обеих девок забирай! Правильно говорят, хотел доброе дело сделать? тогда получи, старый дурень! Это я дурень… Смешно, Людка? Ты уволена!

– За что, Руслан Афанасьевич? Вы… э… совсем не старый ду…

– Потому и кумекаю: заслужила ты. Так дочерей воспитала. Вот и расплачивайся, дура!

– Увольняете? Окончательно и бесповоротно? Просто так, за десять секунд? пошла вон! Это мне в благодарность? Что я у вас хрип надрывала – на ресепшене, на кухне, в постирочной – и еще много чего где… По телефону отвечала, полы мыла, бачки таскала, воров ловила… Я же нашла место, где черный Зорро прятался – в коридоре, за горшком с монстерой… Чуть здоровья не лишилась, когда он на меня налетел…

– Может, тебя орденом наградить за поимку особо опасного преступника? Поправка – вы вора не поймали! Убег он из гостиницы и прихватил очень ценную вещь… Да, языком ты владеешь виртуозно – бла-бла-бла… Получи и распишись. На выход! Законный механизм отлажен. Сейчас с этим быстро. Свободна!

– Руслан Афанасьевич, как же… Меня нельзя увольнять. Войдите в мое положение. Я одна работаю. Деньги в дом приношу. У меня трое детей. И муж… больной…

– Ага. Больной алкоголизмом.

– Хотя бы из уважения к нашей семье… Кулыйкины – не последние люди в Утылве. Прадед моего мужа…