Сказка про наследство. Главы 16-20

– Как не касается? Очень даже коснется! Особенно, когда приступим к главному – к захвату завода. Трындеж раньше времени – серьезное препятствие. Поворотов успеет подготовиться – проволоку над нашим местом в заборе накрутить.

– От тебя он скорее узнает. Накаркаешь – гра да кра! Как тогда на митинге – всеобщем посмешище. Вас и вашей ячейки!

– Ну, да. Ну, да. Ты же не присоединился вначале. Не спас нас от посмешища. Тем, кто начинает, всегда труднее. Сперва не замечают, потом смеются – эти стадии процесса мы преодолели. Теперь пришло время реальной борьбы. Выяснится, кто есть кто. Я-то свой, тылвинский, а вот кто она… Чужачка, кортубинка. Для нее в Утылве сплошь развлечения. Позабавится и уедет домой. А ты, герой, сядешь! в тюрягу. Так и не захватив завод. Не исполнив своего предназначения.

– Тогда уж все мы, – дополнил Сережка Рванов. – Дядя Клим ведь ясно выразился: девушкам замуж, а парням сидеть. Интересно, что хуже?

– Устина дернулась, заподозрив насмешку про замужество. Но самовлюбленный Петька ничего не заметил.

– Кто сообщил кортубинке, что мы здесь? Плакали наши секреты… – всюду Юлик видел плохой конец.

– Я сообщил, – отрезал Лешка. – Она, а не ты со мной на башню полезла. Я ей доверяю. А твой физкультурный колледж ни для кого не секрет.

– Ты меня обвиняешь за боязнь высоты? Это на уровне инстинктов. У тебя, видно, другой инстинкт сработал, который и памяти, и мозгов лишает. Уже забыл директоршу? Как скоро…

– Ребята, привет! – Влада слегка запыхалась, преодолев подъем к памятнику по бетонным ступеням. Ее приветствовали настороженным молчанием. Только двое улыбнулись – Лешка Имбрякин и Леся Кулыйкина.

Леся – самая отзывчивая в компании – с улыбкой освободила местечко рядом с собой: пожалуйста. Влада нехотя присела поодаль от Лешки. Общий интерес сосредоточился на ее спутнике.

Ростом ниже среднего. Собой явно не Голиаф. Измельчала порода первого Прова Сатарова (помните? на сохранившейся музейной фотокарточке молодой крестьянский парень в распахнутой фуфайке и подвязанных лаптях – рослый, широкоплечий, мощный, черные кудри торчат из-под сдвинутого на ухо картуза, лицо хмурое, с крупными, правильными чертами). Его правнук Дэн – бледный, болезненный, малокровный, весь какой-то острый. Ну, по субтильному виду можно дать лет шестнадцать (нисколько не натягивая!). А ведь он формально старше большинства ребят в тылвинской ячейке. Однако если внимательно присмотреться: возле губ саркастичные складочки, почти морщинки. Глубокомысленная черта между бровями. Взрослый крупный кадык. Кожа сухая и уже страдающая от необходимости пусть не ежедневного бритья. Мужские ладони – сухие, с длинными узловатыми пальцами, запястья в синих венах (это не крестьянские загребала старого Прова, но все же). Напускное смирение, сдержанность есть излюбленная манера Дэна валять дурака (чем он собирался с успехом заняться в здешней дыре). Ханжески опущенные ресницы, чтобы никто не поймал в его глазах проницательное жутковатое выражение. По итогам пристального изучения можно дать и семнадцать, и двадцать, и тридцать лет – даже так. Одевался Дэн слишком просто для сына олигарха. Конечно, опытному (особенно женскому) глазу ясно, что одежда превосходного качества, но без лейблов и не остромодных фасонов. Дэн не прибегал к внешним креативным украшательствам – синим челкам, тату, пирсингу на различных частях тела. Осознанно выбирал другой тип маскировки – образец респектабельности (термин уже подчеркивал определенную степень посвященности, неведомой диким тылкам). Это что-то новенькое, но ворпаней все равно никто не переплюнул (и в прямом, и в переносном смысле слова – смачным плевком или дорогим итальянским костюмом). Да, наследник – через два поколения – землекопа Прова Сатарова был другим человеком – если не сказать, чужим.

– Это Дэн. Он только сегодня приехал, – Влада продемонстрировала похвальную краткость.

– Дэн? Что за Дэн? – компания не знала, как отнестись. Анютины привычно наморщили лбы.

– Мой брат, – снова краткий и емкий ответ.

– Значит, брательник твой, – одобрительно загудел Сережка Рванов. – Нет, отчего же… Ты родственница бабы Лиды. Сразу столько родни у бабушки. Жаль, что после смерти обнаружилось…

– Бабушки? – переспросил Дэн. – Я уже неоднократно слышу о какой-то бабушке… У вас у всех одна бабушка?

– Ему интересно про нашу учительницу! надо же! Про бабу Лиду, – Петька расплылся в деланном восторге (разновидность улыбки ворпаней). – Все интересней и интересней. Утылва словно притягивает магнитом. Едут и едут!.. Дэн? Еще интересней. Иностранец, что ли?

– Почему? – опровергла Влада. – Русский. Дэн, Денис.

– Чего ищешь, Дэнденис? Что в Утылве потерял? или нашел на свою голову?

– Так просто. Мимо проходил. Точнее, проезжал. У вас же не запретный город. Ничего особенного. Я здесь впервые. Наслышан про приключение с башней. С флагом. Смело!