Сказка про наследство. Главы 16-20

– Вести разлетаются быстро. Отсюда до Кортубина на одной волне, – тылвинские парни не купились не льстивые слова. – Корреспондент статью написал. В новостях про нас говорили. Будто бы даже у губернатора… Так ты слышал или читал?

– Что? Читал? Где? Ах, нет. Это для меня непосильная задача – читать. Буковки, слова разбирать… Но у вас же любопытные вещи творятся…

– Шутишь? рыжий шустрик… – вообще-то, молодой Сатаров шатен. – Что у нас может быть любопытного? Что, вообще, может быть? НИЧЕГО. Это же дыра – нора. Хочется с нами побарахтаться в дырке? Не протиснешься – застрянешь.

– Ребята, он сегодня приехал. Почему вы злитесь? Дэн ничего плохого не сделал, – Владин медовый голосок.

– Сегодня? Совпадение? Кажется, сегодня Утылву осчастливил своим приездом олигарх Сатаров. Царь и бог – правитель земли кортубинской. Хозяин ТыМЗ.

– В крови наследника олигарха вспенились гневные пузырьки в ответ на ехидное замечание толстого блондина. В порыве Дэн булькнул прямо и не шутейно.

– Правильно. Это мой отец! Генрих Прович Сатаров. Удивлены? Меня зовут Дэн Сатаров. Не скрываю. Почему я должен стыдиться?

– Отец? То есть ты… – ошеломленно протянул Сережка Рванов. – Кого притащила твоя подружка, Лешка? Умеешь ты подружек выбирать. Даже не знаю, кто лучше (или хуже) – первая или вторая… Недавно про соглядатаев рассуждали…

– Смысл сказанных слов был для Дэна слишком туманен. Желая продемонстрировать некие знаки симпатии, расположить аборигенов, он спросил – так Варвара закидывала удочку на карасика.

– Ребята, а у вас воды нет? Очень пить хочется. Горло пересохло…

– Да. Есть. В бидончике, – никто не успел ответить, а услужливая Леся Кулыйкина вскочила на ноги. – Не беспокойтесь, вода фильтрованная…

– Леся наполнила алюминиевую кружку и протянула Дэну. Принимая, он ощутил: вода, кружка, девичьи пальцы – холодные, чистые. Истинное наслаждение в жару.

– Пей. Если не побрезгуешь. Из дома взяли – не из заброшенного колодца. Из него напьешься – козленочком станешь, – Петька нагонял синий туман. – Один такой уже сходил к сыродиевскому колодцу, заглянул, голову туда засунув, и вся жажда пропала вместе с головой…

– Спасибо за искреннее пожелание. Тылвинское гостеприимство…

Дэн опустошил пол-литровую кружку большими глотками. Даже причмокнул. Компания внимательно наблюдала, как он пил – как ходил его крупный кадык. Но Дэн не поперхнулся.

– Еще раз спасибо! Выручили.

– На здоровье, – шепнула Леся.

Когда пил воду, Дэн незаметно обвел глазами собравшихся и ощутил некое напряжение у ребят. Девицы взирали с любопытством, на лицах парней читалось явное недоверие. А ведь этого следовало ожидать! В поисках поддержки Дэн сделал знак Владе – та не отворачивалась от своего кумира – Леши Имбрякина, и казалось, весь мир для нее прекратил существовать. Сатаров-младший вздохнул – первоначальная идея поразвлечься среди аборигенов-простаков (и даже за их счет) уже не представлялась удачной. Еще неизвестно, кто развлекаться будет.

Особенно неприязнью пыхал круглый светлоглазый блондин. Кстати, Дэн не встречал раньше таких ярких блондинов, а здесь, на горе, очутились сразу три представителя этого исчезающего цветотипа: один как колобок, а два других – прямые и плоские, молчаливые, похоже, братья. Колобок гневался за всех троих.

– Ты за кого нас держишь? За тупое быдло? Холдинг твоего папаши качал отсюда деньги.

– Какие деньги? Вы богачи, что ли? Ваша долина – сказочное Эльдорадо?

– Все, какие есть. А выкачав досуха, решил нас всех кинуть!

Гневный колобок вскочил перед Сатаровым-младшим – его невозможно переубедить и заткнуть тоже невозможно. Дэн смотрел на Петьку и почти угадывал в нем родственную душу – при различиях в тех самых цветотипах, темпераменте, повадках оба являлись прирожденными манипуляторами (каждый на свой лад). Петр Глайзер – румяный блондин с апломбом и харизмой и Дэн Сатаров – недоверчивый малокровный шатен с поджатыми губами. В физике одноименные частицы отталкиваются. И вот сейчас, прежде чем оттолкнуться, между парнями искрило.

Дэн вздохнул – он столкнулся с прямотой и резкостью до бескомпромиссной степени – даже, сказал бы, до тупости. И вместе с тем мирная буколическая картина вокруг (солнышко, зеленая травка, гудение стрекоз, белое пушистое котообразное облачко над головами – козочек и пастушек только не хватало) – все расслабляло, внушало ленивое благодушное настроение. Дэн опять вздохнул.

– Я не ошибаюсь, что вызываю у вас неприязненные чувства. Мы в первый раз видимся, а уже столь рьяная ненависть. Вот так заранее – даже не видя…

– Чересчур много о себе мнишь! – Петька картинно захохотал (заискрил). – Ты считаешь себя ворпанем? Простой зайчик…

– Какой уж есть, – обидчиво проворчал Дэн. – Я не ожидал, что столкнусь здесь с серьезными зверями, что в шутку на башню залезают…

– Мы еще не то можем! И сделаем, не сомневайся, – Матвей Анютин выпятил грудь. – Запоете тогда по-другому, чертовы капиталисты. Пролетариям нечего терять, кроме своих цепей.