Сказка про наследство. Главы 16-20

– Представляю целое скопище бесхозных диворов. Миллионы – нет, мириады – ой, миллиарды.... Рассыпаны всюду без разбору. А если они соберутся? стакнутся? И тогда покажут!

– Сольются воедино. Дальше потекут в общем направлении. Образуется река из огненных диворов. Так гласит легенда.

– Ого, какие красные огонечки… Жутко у вас… Я вспоминаю. Здесь еще растут реликтовые цветы. Большие красные шары – редивеи. Я видел в одном дворе в Коммуздяках.

– Растут. Они распускаются по утрам…

– Кр-расотища! Безумно красиво… Веет древностью – временами ваших легенд… Когда-то летала большая птица. Бедная, бедная Кама! Все отдать и вместо благодарности… Так, а ворпани что? Злодеи они! Крадут диворы?

– Ничего особенного ворпани не делают. Ну, хотя бы недавно взялись носы резать – не просто ведь, а за дело. Тот вредный дядька с носом – вообще, уголовник!

– Недавно?! Носы? – Дэн инстинктивно прикрыл лицо ладонью. Сказка была настолько реальной, что он не удивился бы.

– Конечно, это больно. Но не смертельно. Все пострадавшие выжили.

– Спасибо, успокоила. Я не хочу, чтобы у меня нос порезали!

– Тогда лучше не сходить с горы. Здесь безопасней.

– Считаешь? – нервной натуре Дэна чужда беспечная доверчивость. – Считаешь, что вон тот рыжий заяц (на зайца нисколько не смахивает) вылез из норы и запросто порежет? Морду его отсюда не разглядеть – темно уже – но зверская она… Что ж, рисковать не будем. Будем сидеть на горе. До посинения.

– Не преувеличивай. Лишь до утра.

– Угу. Вертолетами снимут. Как флаг с башни (он доныне там?). Нам же ночевать на горе придется? Веселуха! Ночи тут холодные? Если на голой земле… Дожили! Ни кроватей, ни матрацев, ни туалета с душем. Я на это не подписывался! Владка не предупреждала.

– Можно пойти в одно место. Не дворец, но…

– Куда и что предлагаешь? – деловито осведомился Дэн.

– Обратно. Или можно еще на Кашиху, но там могила…

– М-да, такое соседство меня удручает – все, что с кладбищем связано… Шайтанка – не вариант? Далеко? А до Утылвы ближе?

– Ты не понимаешь… На Шайтанке как раз много людей погибло. Сразу отряд красногвардейцев. Тех самых, местных. Во главе с комиссаром Солиным. И Солин тоже погиб.

– Путаешь? Ты же сказала, что их могила на Кашихе?

– Лежат они на Кашихе, а вот погибли…

– Братская могила? Да уж… Кошмар. Дикая история. Гражданская война. Одни граждане убивали других граждан. Варварство!

– Вообще-то, комиссар Солин считается у нас героем. И все члены его отряда – также и выжившие: Аристарх Кортубин, Гранит Решов, дед Мобутя, Александр Анютин, мой прадед Антон Кулыйкин…

– Аристарх Кортубин? Это областной патриарх? В центре еще есть улица Анютина – вашего героя?

– Мы, школьники, ходим каждый год на могилу героев – убираемся и цветы носим. Там памятник стоит – мы и его отмываем, красим серебрянкой…

– Статую с руками на высоком постаменте? С лестницы красите? Акробаты!

– Нет, красим другой памятник. Просто звезду лучами.

– Под одним из памятников ты предлагаешь переночевать? Минимум комфорта… Стыдно признаться, но я в гостиницу хочу. К папочке олигарху… А выпало здесь загорать…

– Ночью не загорают.

Скромная девушка вдруг насмешничает? или просто голову чужаку морочит? Дэн пытливо посмотрел на Лесю. Слишком бледная. Даже прозрачная в синих сумерках. Призрачная. Эдакий девичий призрак – безыскусный, беззащитный. И обманчивый. Исчезли яркие живые краски, остались лишь два контраста – свет и тьма, и их переходы. Кожа блистала как алебастр, темная кровь пульсировала под кожными покровами. Тени сгустились во всех впадинках, обозначив ушные раковины, глубокие ноздри, ямочки на щеках, под надбровьями глаза как огромные ночные озера – как Виждай (как два Виждая), подернутые зеркальной пленкой – их выражение нежное и вместе отстраненное. Волосы – обыкновенно тонкие и мягкие – загустели, извились своенравными колечками. Девичья фигура изменилась – грудь выше, талия тоньше, особенности осанки уже не столь явны. Белая шея, белые руки и ноги. Дикая расцветка платья (стручки, горошины и клетка) поблекла. Уже не простая девушка, а дивья – именно в глазах Дэна обрела волшебную притягательность.

– Почему ты за мной пошла? Ведь никто не пошел…

– Ребята подумали, что ты заблудишься. Они не злые – хотели, чтобы ты вернулся. Но эти расспросы отняли время. Теперь уже поздно. Синий туман будет расти… Пойдем?

– Веди!.. Извини, пожалуйста. Но если нам на горе до утра куковать, то не худо познакомиться поближе. Я – Дэн. Не Дэнденис, а просто Дэн – сокращенно от Дениса. По паспорту Денис Сатаров. Что я – наглый сынок кортубинского олигарха, ты уже слышала.

– А я – Олеся. Мы – Кулыйкины. В Утылве проживаем.

– И чем здесь занимаешься? Ну, вообще – не вдаваясь в подробности, если не хочешь…

– Вообще, в школе учусь.

Леся шла рядом с парнем, и корыльбуний ветер трепал подол ее платья, пряди волос откидывал на одну сторону лица. Ледяные пальчики легонько коснулись руки Дэна. По этому знаку он поднял голову.

– Где ночлег? Здесь? – отцовская гримаска (также выпятив нижнюю губу на верхнюю).