Сказка про то, как царевич Никита судьбу пытал

Сколько плутал он в потёмках бессознательных не ведал. Единственной радостью была Алёнка, словно в помощь посланная в его сон колдовской. Смотрела она с лаской и напевала песню свою. Только голос у Алёнки, как будто не её был, вернее совсем не её. Не приносил он удовольствия, наоборот тошно от этих звуков становилось. С тем и очнулся Никита. Лежит на грязном полу без сил, лишь глазами водит по сторонам. Всё в доме выглядело ветхо и неказисто, начиная с самой хозяйки. Одним словом, рухлядь. Колдовала она над своим зельем, и напевала. Ну, как напевала? Скорее песню портила, такой отвратный голос у неё. Да кот ещё, ей под стать, трётся об ноги её костлявые и орёт. То ли подпевает, то ли клянчит чего, не понять, но животное тоже неприятное. Сделал усилие Никита и уселся покачиваясь. Сетей на нём уже не было, но взамен от правой ноги цепь тянулась. Уж больно возмутило это Никиту. Где это видано, чтоб царского сына на цепь сажали! Так и воскликнул он:

— Ну-ка, старуха, освобождай меня, негодная! — Подпрыгнул кот там, где стоял, зашипел, спина дугой выгнулась, шерсть дыбом и глазищами своими зелёными так и вспыхивает. — Слышишь меня, ведьма старая, или оглохла совсем!? Я Никита царский сын, немедля освободи меня! — только она, как будто и не слышит его, бормочет нескладное что-то над чаном с отравой. Зато кот разъярился, да как прыгнет, как вцепится Никите в грудь и замурлыкал человеческим голосом:

— Не мяжно мяукати так мямяньке мяей! Морду мяжно замурзать. — промолвил кот и выставил свои острые когти прямо перед глазами Никиты. Но не испугался царевич угроз кошачьих и схватил прислужника ведьминова за шкирку.

— Ты бы о своей морде думал! — сказал ему Никита и давай кошачьей мордой в грязный пол тыкать, да выспрашивать — Кто это наделал? Кто это наделал?

Упирается кот, вопит по-своему, а вырваться из тисков не может и вразумить не может, что же он такого наделал. Так бы и возюкал его Никита, если бы бабка не вмешалась. Отвлеклась она от ритуала своего, да как рявкнет:

— Цыц! Ерохвосты псовые!

Вырвался кот и прям ведьме под ноги.

— Мур мямя, мур мямя! — заголосил жалобно он. — Мяжно мечень евону мяне! Хотю мяленько мечени. — мямлил кот и тёрся беспрестанно о бабкины ноги.

— Поди ты, нудный! Зря только речь тебе наколдовала! Думала, будет с кем поговорить на досуге, а ты мямля!

— Он, мямля! Мечень евона ням, ням!

— Рано ещё — сказала бабка — Придёт чёрная луна и наступит срок. Иди пока молока птичьего поешь!

— Не хотю мляка. Хотю мя-я-са, ме-е-чень хотю! — голосил кот. Смотрел Никита на них и диву давался. То ли чудо на яву, то ли разум его покинул.

— Брысь! — скомандовала ведьма коту. Послушался тот, затих, и улёгся в углу. Только глазом одним всё равно на Никиту смотрит, да подмигивает. А старуха колченогая обернулась к Никите и пошла на него. Смотрит глазами злющими, хитрющими и улыбается кривым ртом.

— Так, говоришь Никита, царский сын, ты? — прохрипела ведьма.

— Он самый! Отмыкай оковы сейчас же, а то несдобровать тебе! — приказал Никита, но старуха только расхохоталась.

— Это ты возле батюшки своего царский сын. А здесь, не твоя вотчина. У этой земли хозяин свой и законы другие!

— И кто ж хозяин? — спросил Никита.

— Я! — решительно заявила ведьма.

— Вот те, нате! Ещё одна! — всплеснул руками Никита — А не много вас хозяев на один лес? Ты сегодня, уж третья будешь.

— Самозванцы они, а я этой землёй избранная!

— И зачем я тебе сдался, хозяйка, может сознаешься?

Наклонилась ведьма над царевичем, провела по щеке шершавой рукой и молвит, улыбаясь:

— Прекрасный мо́лодец. Сама судьба тебя сюда привела. Молодость мне твоя нужна, сила. Вот взойдёт чёрная луна и кровь твоя по моим венам потечёт. Тогда воспряну я молодой и здоровой, и жизнь моя ещё на тысячу лет продлится. А сейчас пойду я. Чёрную луну встретить надобно, уважить. А ты жди заветного часа своего. — сказала ведьма и вышла из избы. Сидит Никита прикованный и думает с горечью, что искал он судьбу, да только не такую. Закручинился совсем в положении своём незавидном, котяра ещё нудный лежит в углу, глаз не сводит.

— Что, нравиться тебе ведьме болотной прислуживать, зло вместе с ней творить? — спросил Никита. Подошёл кот к нему и сел рядом.

— Не мяжно таки мямлить. Назимяй её мямя.

— Зачем же мне чужую тётку мамой называть? Да ещё такую мерзкую. У меня своя матушка есть. — сказал Никита и сердце его, словно кровью залилось. Вспомнил он матушку родную, представил, как убивается о сыне непутёвом и не ведает даже, что не свидятся они вовеки.

Отворилась скрипучая дверь и вернулась ведьма. Чёрная накидка на плечах, до самого пола, волосы седые распущенные до пояса, губы вороньим глазом обмазаны. Страшная, как смерть. Но настроение видать приподнятое.

— Настал час долгожданный. Скоро, поднимется чёрная луна над моим домом, прольёт свет волшебный и откроется дверь в новую жизнь. — провозгласила ведьма. Достала она нож серебряный и давай им в чане по зелью водить, да приговаривать призывно:

— Чёрное слово, чёрная волна.

В небо вознесись чёрная луна!

Окропи во мраке, чернотою новь!