Сказка старого эльфийского замка (СИ)

— Да, Лисса! Да. И мы с тобой теперь вынуждены именно из этого исходить. А ситуация такова, что твоя мачеха… — мужчина заменживался и в растерянности, не зная, как преподнести воспитанности то, что он вынужден был ей рассказывать, почесал волосы на затылке, отчего взъерошил свои длинные кудри так, что они встали дыбом. Но пока он соображал о возможных допустимых формулировках, девочка опять договорила его мысль сама:

— Доступная женщина она!

— Ну, да, — согласился с ней опекун, — можно сказать и так. В отличие от большинства других женщин, которым для удовлетворения своего женского тщеславия достаточно красивых слов в свой адрес, ей этого мало. К тому же, думается после того, что вчера произошло, она еще и считает, что… попробовав ее тела, мужчина уже ни в чем не сможет ей отказать. Похоже, что в своей жизни ей подобным способом уже доводилось добиваться чего-то, чего она очень хотела, и она взяла это для себя за правило. Вот и вчера… не знаю, поймешь ли ты? Но, расскажу, как есть, — и опять потянулся пятерней к голове, отчего и так уже растрепанные волосы приобрели сходство со всклокоченной соломой на башке чучела, что стояло на огороде родителей Верба.

Лиссе захотелось… подойти и пригладить блестящие пряди, вернув Корру более привычный, не такой взъерошенный и растерянный вид, обычно уверенного в себе, франтоватого и ухоженного мужчины. Да и злость от его таких тщательно подбираемых, но, похоже, правдивых слов куда-то ушла. А остался только интерес к его рассказу и желание разобраться в сложившейся ситуации.

Меж тем, Корр начал говорить:

— Первый раз я встретил Малинию в тот год, когда родился твой брат. Алексин тогда привез ее в столицу и представил ко двору. Я то, конечно, во дворец не вхож, но вот в домах многих знатных людей бывал часто. Я, знаешь ли, тогда зарабатывал тем, что брался за срочную доставку важных писем и документов. А таких как я в Мире сейчас мало, так что и воспользоваться моими услугами могли только очень богатые люди. Вот многие из них и привечали меня в своих домах. И в одном из них, у кого уж не помню, я встретил Алексина вместе с его новой супругой. Она тогда показалась мне милой, нежной и застенчивой. А хорошо помня твою мать, я посчитал, что и новая жена моего доброго друга, такая же приятная во всех отношениях женщина. Думалось, что другой у Алексина быть и не может.

— Ха, я тоже поначалу ее феей считала. Месяц где-то, а потом она свой гадючий нрав показала! — хмыкнула, кивнув головой, на откровение опекуна Лисса.

— Вот и я по первости обманулся ее милыми ужимками. Комплименты говорил, руки целовал, всегда рядом оказывался, чтоб она не скучала в незнакомом месте, когда Алексин от нее отходил, общаясь с другими гостями. Приняли-то ее в столице тогда неважно, несмотря на то, что как жена графа она и была обласкана во дворце. Малиния же из простых, насколько я помню, кажется, дочь торговца какого-то. Мне даже ее жалко было, представляешь?

Лисса кивнула опять, как вживую увидев картинку, как ее мачеху, тогда еще совсем юную блондинку, казавшуюся такой хрупкой и неуверенной, не принимают на равных другие знатные женщины.

— А ты прекрасно помнишь, что когда твой отец бывал в столице, то мы с ним видели очень часто. И вот прошел один прием, второй… может третий, не помню сколько. И я вдруг стал замечать, что милая и скромная молодая женщина, которую я пытаюсь поддержать… сама меня уже подле себя удерживает. И все пытается то руки моей коснуться, то лица. Якобы, то ножка у нее подвернулась, то перстень мой понравился, то губы у меня в креме от пирожного испачкались, и их следует оттереть. И сама такая игривая стала — глотнет пунша, а потом, облизываясь, в глаза мне заглядывает… — сказав это, мужчина вдруг спохватился, смутился и опять вцепился в свои многострадальные кудри.

— В общем, много чего она делала такого, что я, как мужчина, мог воспринимать только… вполне однозначно — эта женщина имела наглость заигрывать со мной! И она при этом отлично знала, что меня и ее мужа связывает многозимняя дружба! Я отстранился на время от их пары, сначала посчитав, что сам что-то не то сделал. А потом Алексин отбыл с королевским двором на охоту. Как ты знаешь, многие дамы на такие развлечения не падки, и в том, что эта женщина, как и другие, тоже осталась в столице, изначально ничего странного не было. Но она уже на следующий день, как охотники съехали из города, явилась ко мне в дом и… предложила себя.

Ведя свой рассказ, мужчина периодически спотыкался, подбирая слова, и даже краснел, что делало его каким-то беззащитным с виду и немного даже смешным. Но, хотя девочка не совсем понимала, зачем Корр ей рассказывает о столь неловких ситуациях прошлого, предчувствие того, что это все ведет к чему-то очень нехорошему, вызывало у нее желание не посмеяться над ним, а посочувствовать.