Сказка в дом стучится

А у меня по расписанию душ и грим. Не макияж. На этот вечер я должна перестать быть собой. В этом платье уж точно не сказки малышам рассказывать. Если только великовозрастным. Одно плечо оголено, одно бедро — тоже. Из разреза выглядывает гипюр: нарочно, но неопытный взгляд примет его за нижнее белье. Волосы лучше убрать наверх. Пусть буду сама строгость. Особенно в макияже — классическом. Не заметишь, что он есть, но его очень много. На шее ожерелье из бисера — столько часов работы могут позволить себе лишь пенсионерки. В ушах серьги из эпоксидной смолы. На пальце — такое же кольцо с соцветием укропа.

Драгоценностями щегольнуть просто, а вот в выборе хендмейда нужен вкус как у автора, так и у покупателя. Я в своем эстетическом вкусе не сомневалась. У меня с мужиками проблемы, не с украшениями. И с туфлями. Проходить на каблуке весь вечер — наказание. Но ничего. Здравый смысл подсказывает мне, что Терёхин не танцует, а под столом можно и разуться.

Что ж — я готова. Переложила карточки и права в обложку телефона и спрятала его в черной сумочке: тоже с бисером и тоже тонкой ручной работы. Хорошо иметь друзей с руками из нужного места. Хорошо вообще иметь друзей, чтобы не звать не пойми кого с собой на юбилей.

Замок входной двери щелкнул. В моей шее последний позвонок встал на место, и я решила не делать больше никаких упражнений. В этот раз Терёхин сообразил куда идти — в гостиную. По нюху, что ли? Ну да, я не пожалела на себя духов с ароматом лотоса.

— Э…

Он, наверное, хотел что-то сказать, но я не стала переспрашивать, что именно. Получила реакцию, которую хотела.

— Фея без крылышек тебя устраивает? — спросила все же, когда он не отлип от косяка даже через минуту.

— Это не совсем фея… Это больше на что-то другое похоже…

— На проект выпускницы художественно-промышленной академии имени барона Штиглица. На троечку. Ну что ж поделаешь… В комиссии одни ханжи сидели. Или модель подкачала, но бёдрами я почти не качала, хотя могу…

И действительно подошла к нему походкой манекенщицы, опустила на плечо руку, он сразу стал чуть ниже ростом.

— Дареному коню в зубы не смотрят.

— Кобыле, ты хотела сказать?

Усмехнулась в ответ накрашенными губами. Что ж, хоть сегодня я в чем-то буду сверху.

— Я про платье. Сшито из моей ткани на моей машинке. Не по моим эскизам, но по моей фигуре, поэтому пришлось дефилировать на экзамене подружки.

— А можно это снять? — спросил заказчик совсем шёпотом, заглядывая в лицо немножко подлеченными глазами. Зашёл в аптеку. Уверена, не только за каплями.

— За это ты не платил.

Он вскинул голову, чуть не снеся затылком косяк.

— А за что я платил?

— За вечерний образ Сказочницы Али. Другого у неё нет. Извини. Сказала же, нет у меня такой фотки в галерее образов.

— Саша, это не ты…

— А это и не я. Это Аля, которая тебе не нравится. Даже в платье. Иди в душ. А то опоздаем.

— В холодный, да?

— Да в какой хочешь! Ну чего стоишь? Я же говорила, что не хочу с тобой туда идти.

— Александра, это семейное торжество. Со стороны никого.

Там таких женщин точно не будет…

— Каких таких?

Терёхин опустил глаза.

— Договаривай уж… Или придумываешь, что сказать обо мне своему приятелю?

— Аля, ты специально, да?

— Валера, это мое единственное платье. Я его безумно люблю. Оно создано для меня и под меня. Я себе в нем нравлюсь. Мы же с тобой не пара, нет? Поэтому ты понятия не имеешь, в каком виде подружка твоей сестры ходит в гости по вечерам. Давай, я достала уже твой костюм от Штандартенфюрера Штирлица. Шевелись, Валера!

И я схватила лежащую на кресле шиншиллу. Для скромного кафе очень скромный наряд. И бриллианты не нужны. Сама как бриллиант в вычурной оправе. У каждой женщины должно быть чёрное платье, в котором она творит все свои чёрные дела. Жаль, волосы светлые и губы не красные, а то была бы настоящая женщина-вамп.

Глава 47 "Актриса погорелого театра"

— Сюрприз… Вот так сюрприз… — услышала я от юбиляра, который отличался сейчас от своей аватарки только отсутствием на руках собачки.

А так без пиджака и без галстука. На его фоне Валера выглядел ну… Скажем так, краше в гроб кладут. Я уколола его своим внешним видом больно, очень больно. Мое желание соответствовать гламурным дамочкам отправило его прямиком в нокаут. Я не могла прикрыть бедро, белевшее в разрезе платья, но Терёхин будто нарочно всю дорогу не отпускал руль. Мне даже сделалось немного стыдно — в машине. А в кафе стало совсем неловко.

— Узнал, что ли? — буркнул Валера у меня за спиной.

— Я что, сенильный, что ли, эти глаза забыть?

Валера промолчал.

— Вы прям, как на бал, вырядились. Сказал же, форма одежды домашняя.

— У меня другой нет, — ответила я правду, которая сейчас могла быть расценена удачной шуткой. Я на это надеялась.

Я избежала приветственного поцелуя, но сейчас, глядя на подарок, Тишка расплывался в очень уж странной улыбке, за которой многое могло последовать.

— Это что? Фирма «Шаловливые ручки»?