Сказка в дом стучится

— Ну, а вдруг… — усмехнулся Волков. — Привычкам изменил… Хорошо смотритесь вместе, кстати. Так что зря шифруетесь. Зря. Я вас как тонкий знаток человеческой души сразу вычислил. И, по ходу, не я один. У тебя, Терёхин, совершенно дурацкий вид… В нашем возрасте это уже как бы неприлично быть настолько влюбленным.

Боже, какая у него самовлюбленная улыбка… Но он ее стоит!

— Сейчас и устроим каминг аут, — попыталась улыбнуться я на его манер и сильнее прижалась к Терёхинскому локтю.

А Волков на меня вообще не смотрел.

— Смотри в оба, Валер, — Аркадий потряс пачкой сигарет прямо на уровне его лица. — Будешь тянуть резину, уведут из-под носа…

Терёхин вышиб у Волкова пачку, и сигареты рассыпались по земле.

— А мой тебе совет, — прорычал ему в лицо. — Бросай курить…

Еще шаг и Валере пришлось сделать сразу два — Аркадий хорошо приложился кулаком к его спине. Терёхин не обернулся. Я обернулась и сама показала Волкову кулак, а он мне в ответ фигу. Ну, блин… Взрослые люди, кажется… А им жаркого на горячее мало.

Столик был пока наш — на двоих. На троих, с моей гитарой. Она легла на пол, чтобы не упасть. Я не рискнула занимать стул, принадлежащий гитаре Волкова, которая все еще отдыхала на сцене. Тихомиров специально, видимо, не заказал музыку, чтобы Волков был тут богом и царем. Он это любил. Сольники. С них он никогда не уходил один. На моей памяти.

— Мир решил доказать, как он тесен? — усмехнулся Терёхин. — Или что шила в мешке не утаишь?

— В плане?

— А в том, что у нас с тобой либо все, либо ничего. Но на «ничего» я уже не согласен.

Его рука легла не на спинку стула, а на мои плечи, уже лишенные меховой защиты.

— А мое согласие не требуется совсем?

Он не ответил.

— Я в любви тебе не признавалась.

— А мне это и не надо. Сказал же, будь рядом, а остальное приложится. Остальное я куплю. Я не собираюсь вешать на тебя детей. Это ведь единственный твой страх?

Моя спина была прямой-прямой.

— Нет. Ещё твоя ревность. Я часто обнимаюсь с коллегами противоположного пола.

— А я тебе доверяю. Я же не набил ему морду. И тебе ничего не сказал. Что я сделал не так? Не остановил Тишку? Я же не думал, что он станет скандалить…

Я отвернулась к главному столу и поняла, что за нами наблюдают. Может, конечно, юбиляру просто обидно, что он перестал быть гвоздём программы. Как Волков вообще с ним общается? Скорее всего просто тянет из Тишки деньги. А Терёхин явно послал его подальше с таким предложением. Ну, а что делать… Тут уж гордостью следует поступиться. Любой художника обидит и не подумает извиниться. Сэ ля ви…

— Саша, я не собираюсь сажать тебя на цепь, пусть мне и хочется закрыть тебя от всего мира, — Терёхин водрузил мою руку на стол и наглаживал теперь пальцы. — Это не сработает, я знаю.

— Ты можешь держать себя в руках? — вырвала я руку и схватилась за бокал.

— Я хочу держать в руках тебя. Но ты скворец, не синица.

Он снова сжал мне пальцы, но на этот раз я сумела удержать наши руки под столом.

— Слушай, — прошипела я тихо и зло. — Тебе необходимо всем продемонстрировать печать собственника? Это мальчишеская игра такая? Я серьезно сейчас тебя спрашиваю. Я вот могу встать и уйти. Это будет твоя проблема, не моя. Это же не моя компания.

 — Но ты же этого не сделаешь? Ты же меня хоть чуть-чуть да любишь. Ведь любишь?

Глава 50 "Петухи распетушились"

— Валера, это не место и не время. Если тебе нравится играть тут на публику, то мне — нет. Извини, это не мой зритель.

Валера промолчал. Я сделала глоток и отставила бокал в сторону. В это самое время напротив сел Волков с вопросом, не помешает ли нам?

— Если только запахом табака, — не удержался Терёхин от комментария.

— Я обниматься не полезу.

Да, в карман за ответом Волков тоже не лезет. Если только через стол за бутылкой водки.

— Будешь? — поинтересовался он у меня.

— Нет, завтра спектакль. Свою норму вина я уже выпила.

— Я про водку, не про вино. Давай повышать градус. Полезно. Особенно под горяченькое.

— А я и с едой закончила. А то в костюм завтра не влезу.

И когда он продолжит трясти бутылкой, вмешался Терёхин:

— Волков, отстань! У нас дома дети, если вдруг забыл.

— Уже и общими обзавестись успели?

Аркадий лежал на столе двумя локтями. Настоящий змей-искуситель!

— Никиту запросто можно считать общим, она его нянчила, — отрезал Валера, а я сильнее сжала под столом его холодные пальцы. — Чего тебе надо, Волков?

— Совет дать. Хороший такой совет. Ты там лучше не тяни со свадьбой, а то вдруг невеста поймёт, что не в деньгах счастье.

Я хотела открыть рот, но Валера снова опередил:

— Ещё раз спрашиваю: что тебе надо?

— Мне ничего не надо. Ну, может, на свадьбе сыграть… А тебе нужно обзавестись хорошим чувством юмора, старик. Ну правда, Терёхин, я же тебе добра желаю. Сам же знаешь, что ты наискучнейший человек на Земле. Я не вру. Гляди, твоя спутница уже зевает… А ты не зевай!

— Проблемы?

Это на мой стул опустилась рука Тишки.

— Ася дура, что посадила вас вместе, а я не проследил. Но кто ж знал про Алю… Наш Валерка партизан!

Терёхин получил в плечо, и Тишка сел между ним и Волковым.