Сказка в творчестве Н.А. Римского-Корсакова

Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах.

Мало-помалу план оперы становился все яснее.

Либретто Римский-Корсаков поручил написать Владимиру Ивановичу Бельскому, который совсем недавно с огромным увлечением помогал композитору в работе над литературным текстом оперы-былины "Садко”. Глубоко переживал композитор по поводу того, что придется "вмешиваться” в поэзию гениального Пушкина. Но в способностях своего помощника он был уверен — Бельский хорошо знал и любил русскую историю, русскую старину, тонко чувствовал особенности разговорного русского языка.

Николай Андреевич в либретто оперы стремился как можно точнее следовать пушкинскому оригиналу. Однако сказку необходимо было приспособить к требованиям оперной сцены: поэтический текст был несколько сокращен, многие описательные эпизода переведены в прямую речь, кое-где были использованы стихи из других произведений Пушкина. В иных местах стихи сочинил сам Бельский, сделав это так удачно, что даже характеристики персонажей, введенных композитором и либреттистом, овеяны духом пушкинской поэзии.

За сочинение Римский-Корсаков принялся весной 1899 года, получив от Бельского либретто для начала оперы. На лето композитор переехал в деревню, в местечко Вечаша под Петербургом, Только здесь, свободный от обязанностей преподавателя Петербургской консерватории, различных общественных дел, он мог все свое время посвятить творчеству. Действительно, именно в такие летние месяцы композитор работал особенно продуктивно: прошлым летом была закончена ”Царская невеста”, теперь — увлекательное путешествие в мир сказочных образов.

Природа милой сердцу Вечаши каждый раз приводила в восторг композитора. Темные своды аллей, заросли, просеки, широкая гладь озера, отражающая в сумерках месяц, удивительно красивое звездное небо, золотые закаты... Композитор любил и умел вслушиваться, всматриваться в окружающий его мир. Память хранила родные тихвинские пейзажи, виденные им в кругосветном путешествии экзотические картины изменчивой морской стихии. Работа за письменным столом неизменно чередовалась с прогулками, а непосредственные впечатления, записанные ”с натуры” голоса природы ~ крик петуха, высвистывание снегиря, жужжание мошкары — превращались в музыкальные образы, порой — в конкретные музыкальные заготовки. И тогда тесно становилось музыкальным мыслям на страницах записных книжек композитора — мелодии сменялись только что найденными гармониями, свежими аккордами, нередко в нужной тембровой окраске.

Влюбленность в сюжет Пушкина и жажда высказаться были так сильны, что музыка сама ложилась на бумагу, и порой композитор писал на свой собственный текст, не дожидаясь либретто, которое из Петербурга частями высылал Бельский. Римский-Корсаков шутил по этому поводу, называя либретто "доморощенным”.

Хотелось написать музыку под стать пушкинской сказке — нечто совершенно русское, лубочное, ярмарочное. Работа шла быстро и легко. К 11 сентября клавир оперы был написан и наполовину сделана инструментовка.

Опера ”Сказка о царе Салтане” была завершена композитором в 1899 году, когда в стране широко отмечалось столетие со дня рождения великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина.

Опера оказалась поистине пушкинской. Римскому-Корсакову удалось сохранить своеобразные черты поэтического произведения: наивность, добродушный юмор, быстрый "плясовой” ритм, метко схваченные приемы народного повествования, народный колорит. ”Музыкальным Пушкиным" назвал Римского-Корсакова в связи с этой оперой его современник и близкий друг, биограф композитора В. В. Ястребцев.

Частая смена места действия, отсутствие строгой мотивировки поступков героев, по существу "действие без причины" обусловили и специфику структуры оперы — контрастное чередование музыкальных картин, "...Такой только сюжет мог дать такую музыку. С другим и музыка была бы другая!" — говорил композитор, подтверждая высказываемую им постоянно мысль о полной зависимости формы и жанра оперы от характера сюжета.

Свою основную задачу Римский-Корсаков видел в том, чтобы создать выразительный музыкальный язык, на котором можно было бы "сказывать", "спевать" русскую сказку. С большим мастерством и убедительностью удалось ему передать своеобразную манеру народного повествования. Подчас бывает трудно отличить в опере тему, созданную композитором, от подлинной народной мелодии, настолько глубоко постиг он своеобразие и самобытность склада русской музыкальной культуры. Озорные, частушечные напевы, лирические, протяжные, свадебные песни, а также интонации плача и причитания органично вплелись в музыкальный язык оперы.

В народные по своему происхождению темы облекает композитор мысли девушек в прологе оперы. Мелодически самостоятельные темы, характеризующие Ткачиху и Повариху, сочетаются естественно и гармонично.

Грустно, задумчиво звучит ариозо царицы Милитрисы, с мольбой обращающейся к волне: