Сказка в творчестве Н.А. Римского-Корсакова

Исполненная в концерте задолго до постановки самой оперы сюита имела огромный успех. Почитатели творчества Римского-Корсакова с нетерпением ждали премьеры оперы.

Опера, однако, не могла быть поставлена на сцене Петербургского императорского театра вследствие размолвки композитора с администрацией театра в связи с несостоявшейся премьерой ”Садко”. Тогда же произошло сближение композитора с артистами московского театра, руководимого С. И. Мамонтовым, и премьеры последующих опер Римского-Корсакова все чаще проходили там: ”Моцарт и Сальери”, ”Царская невеста”, ”Сказка о царе Салтане”, ”Кащей бессмертный”, ”Золотой петушок” (после смерти Римского-Корсакова).

Здесь композитора любили горячо и искренне. Порой за сезон на московской сцене ставилось пять-шесть его опер. Среди них и уже известные слушателям, и новые, часто написанные специально для постановки в данном театре, в расчете на его артистов. Театр был еще молодой, но уже известный своим дружеским, теплым отношением к произведениям национальной музыкальной литературы. Крупный, богатый промышленник — Савва Иванович Мамонтов привлек в театр талантливых молодых художников и певцов.

Для постановки в Московской частной опере Римским-Корсаковым была отослана партитура оперы. Тщательно подбирались исполнители для премьеры. По признанию самого композитора, идеальной создательницей фантастических образов была Надежда Ивановна Забела-Врубель. Именно на ее исполнительское мастерство — чуткое прочтение текста, тонкое чувствование состояния своих героинь — полагался Римский-Корсаков. Е. Я. Цветковой необычайно удавались в его операх лирические партии героинь из мира реального. В спектакле она пела партию Милитрисы. Партию царевича Гвидона исполнил певец с богатейшим голосом — А. В. Секар-Рожанский.

На репетиции в Москву выезжал сам Римский-Корсаков. С огромным увлечением к премьере готовились художник М. А. Врубель и его жена Забела-Врубель. Лето 1900 года они проводили на даче — Забела разучивала партию царевны, Врубель писал эскизы декораций и костюмов к постановке оперы. Музыка Римского-Корсакова необычайно волновала художника, а ювелирное мастерство, разнообразие и красочность инструментовки вызывали не просто восторг, но заставляли искать нечто аналогичное в живописи — так появились изумительные, ставшие отличительной чертой палитры художника перламутровые тона.

Декорации Врубеля прекрасно соответствовали образному строю музыки оперы — художник был удивительно чуток к вокальному образу, оркестровому колориту, превосходно пел — ”не в смысле звука, а в смысле фразировки и характера образов”. Воздействие музыкального строя опер Римского-Корсакова было столь велико, что помимо эскизов и декораций, уже отдельно от оперы им были написаны две ставшие известными картины: "Морская царевна” и "Царевна Лебедь”.

Спектакль прошел с большим успехом. Композитора вызывали 25 раз! По свидетельству современников, после исполнения второго акта Римскому-Корсакову преподнесли большую серебряную лиру ”от признательных за доверие артистов частной оперы” и чудный позолоченный венок — от дирекции оперы, — украшенный красивым белым полотенцем, на котором разноцветными шелками была вышита одна из сцен ”Царя Салтана”.

Постановка оперы осуществлялась много раз, в разных городах, с декорациями К. А. Коровина, И. Я. Билибина... Очарование музыки непременно захватывало артистов, вызывая всякий раз их живое и одухотворенное отношение к произведению. И лишь в 1915 году, когда опера с успехом прошла на многих оперных сценах, ее наконец включили в репертуар Мариинского театра в Петербурге. Для поклонников творчества Римского-Корсакова это явилось настоящим праздником.

Как о ”прощании со сказкой” говорил сам композитор о своей опере "Царь Салтан". В действительности она явилась лишь поворотом к двум следующим операм-сказкам — "осенней сказочке" "Кащей бессмертный" и опере "Золотой петушок".

Р. Лейтес „ Кащей бессмертный”

В мартовские дни 1905 года жители Петербурга могли наблюдать, как шествовали то по одной, то по другой улице, непринужденно беседуя, с шутками и смехом, молодые люди — человек 20 — 30, с нотами и музыкальными инструментами в руках. В шумной компании выделялись своим солидным видом двое — высокий прямой старик в очках, с седой бородой, и грузный мужчина средних лет с темными усами. Это были студенты Петербургской консерватории со своими профессорами — Николаем Андреевичем Римским-Корсаковым и Александром Константиновичем Глазуновым.

Что заставило их, презрев ненастье и ветер, совершать длительные подчас переходы по слякотным улицам, в утреннем тумане или светлых вечерних сумерках петербургской весны?