Сказка Востока

— Купец Бочек вернулся. С ним, по-моему, люди Тамерлана. Деньгами сорят. Что-то затевают. Мне надо бежать, ждут.

— Ты с охраной?

— И ты тоже: дом под наблюдением.

— Ты когда придешь?

— Ничего не знаю, как получится, — ее голос из-под паранджи какой-то старый, даже не узнать. — Придет корабль — дайте знать. На тебя вся надежда, Малцаг.

Уже выходя, она как-то воровато взяла сверток, что оставила при входе.

— А это что? — вновь командирские нотки в тоне Малцага.

— Еда, сок, — явно повинен ее голос, — но они тебе, слава Богу, уже не нужны.

— Небось твое зелье? Ха-ха-ха! — ее провожает все тот же дерзкий Малцаг. — Если вкусно, оставь, я голоден, как волк, — и буквально выхватив у нее сверток: — ха-ха, подыхать не собираюсь, я любить тебя хочу. Может, еще останешься?

Она уходила, когда солнце начинало припекать. Малцаг провожал ее взглядом через окно. Это была не та Шадома, что до рассвета припорхнула ласточкой к нему: по двору, медленно, как старуха, качаясь, двигалась лишь сплошная, черная, как колдовство, безжизненная тень. Осталась ли любовь в его сердце? Неизвестно. Известно лишь то, что он представлял, как она вынуждена будет вновь ублажать людей Тамерлана, и от этого столько ненависти собралось в нем, что для любви там место вряд ли осталось. Хотя, как знать? Ибо и после ее ухода он, конечно, не как прежде, да все думал о ней, жалел, тосковал, ценил и уважал. Жена?! По-видимому, нет, скорее, очень близкий человек, друг и даже где-то соратник. А если так, то, как постановила Шадома, он — воин, в данном случае, командир, и ему действительно приличествует не любовные шашни разводить, а думать о побеге.

Хотя Малцаг и воин, он понимает, что плененный воин, знает, где и как находится. И вроде пользовался он всегда для входа и выхода общей калиткой, но при этом дислокацию хорошо изучил. Его дом, точнее бывший дом Шадомы, который теперь принадлежит администратору «Сказки Востока», — угловой: это и хорошо, и плохо. С третьей стороны живет зажиточный человек и там, к забору, гаремная территория. Через нее не пройдешь: вероятно, охрана. А вот если там где-либо спрятаться, то никто не найдет и не догадается искать. Так это не проход, это тупик.

А вот с четвертой частью повезло. Эту территорию арендуют какие-то торговцы. Они то заваливают двор тюками, то он пустой, и люд здесь постоянно меняется, как на постоялом дворе. Оттого и огромные привязные собаки уже на людей не реагируют, лишь на кошек и крыс. Но Малцаг их на всякий случай порою подкармливает: надежным должен быть обходной путь.

Так это не все — есть еще колодец. Вначале Малцаг думал, что это артезианский колодец. Но выяснилось, что колодец неглубокий, и вода в нем периодически поступает и медленно убывает. Оказывается, в каждом квартале города есть емкость, которую раз в неделю водовозы наполняют водой, и она по подземным каналам растекается по дворам.

У этого крайнего, по замыслу Малцага, хода большой недостаток: каналы узкие, он с трудом пролезает, и, главное, если в систему только влили воду, то этот путь непреодолим.

Да это все на крайний случай, потребуется — калиткой воспользуется. Ведь те, что караулят его, — разжиревшие рабы-охранники из «Сказки Востока». Они сами действуют неофициально, маскируются под нищих, соседей, прохожих. Посему у них особого оружия нет. А Малцаг уверен, что в случае чего он с двумя-тремя и даже с четырьмя как-нибудь справится. Вот только лишнего шума и крови ни ему, ни администратору «Сказки Востока» не надо — вот и соблюдается пока баланс. Но Малцаг должен все предусмотреть. Его союзник — ночь, и желательно — темная ночь. Он так захвачен своим планом, что едва дождался захода солнца, а уже в поздних сумерках полез в колодец. Благо, воды мало, а его костюм, хоть и единственный, да из грубой прочной дерюги. У Сакрела особый нюх предрекателя: такие же костюмы носят матросы и рабы-гребцы.

Его цель — порт. Там лишь к полуночи начинается разгульная жизнь. Дабы не рисковать, да и себя проверить, Малцаг нырнул в море на окраине города. Вода прохладная и освежающая. Как вспомнит, сколько толщи воды под ним — жуть, дух захватывает, а следом вспомнит рабство — и море благодать, и осьминоги лучше людей.

В порту кораблей мало — это признак нестабильности, скорой или рядом идущей войны, неразберихи, упадка торговли и засилия корсаров в море. Мамлюкский корабль большой, узнать не сложно: его нет. А у Малцага все просчитывается на скорость и на время. Еще до полуночи, поиграв с соседскими псами, проверив второй путь, он вернулся в свое убежище, а тут, словно царство сна: на его кровати доктор Сакрел храпит. Лишь от прикосновения Малцага, вскочил:

— Как ты испугал меня! Где ты был? Когда проснулся? Взбадривая доктора, Малцаг по-свойски ударил его по плечу:

— Это лучше ты скажи, что со мной было?