Сказка Востока

В Грузии Тимур не впервой, и его воины немало грабили и поджигали церкви и мечети, людей истребляли, однако духовенство щадили. И когда покойный царь Грузии Георгий VII пред Повелителем вроде бы принял ислам, присутствовавший здесь же католикос Абрахам на это даже под угрозой казни не пошел. Эту смелость Тимур оценил, «опричь ^[55]католикоса, всех унизил». Позже по докладам знал, что в Грузии двоевластие. Теперь в Грузии как такового царя нет, есть множество князей, которые порознь мечтают трон занять, да на них у народа и церкви надежды нет. Лишь бравый витязь Тамарзо пред лицом очередного нашествия сильной волей подчинил себе все войска доблестных грузин, привлек на свою сторону многих горцев Кавказа, заручился поддержкой Тохтамыша, стал твердыней супротив врага, и посему католикос Абрахам во имя родины в цари его прочит. А тут варвар, что вновь армадой у ворот столицы стал, просит — значит, требует, чтобы азнаур Тамарзо к нему явился — разговор есть и мир подписать. Нежели не явится Тамарзо — осадит Тбилиси, всю Грузию с землей сровняет.

Как явствует хроника того времени, созвал католикос Абрахам епископов, священников, всех начальников царства Грузии и особо азнаура Тамарзо. Собрались они пред ним, а он публично призвал, чтобы сел Тамарзо на царский трон, на что тот учтиво отказался, и сели они все как равные пред Богом, родиной, народом и стали долго совет держать. Наконец Тамарзо отверз ^[56]уста свои и изрек:

— Слушайте меня. Господь Вседержитель и Владыка наш Иисус Христос и Святая Богородица, уделом коей мы являемся, и Почетный Крест, дарованный нам, ниспослали нам этот благодатный край, наш Кавказ! Ныне вновь на земли наши явился супостат и теперь зовет к себе меня. Мы знаем все о его бесчинствах и злодеяниях, сколько наших людей он предал погибели и в полон отдал. И я доподлинно знаю, ежели отправлюсь я к хромому Тимуру, он постарается убить меня. Однако и у нас есть удача Господня: в моих руках люди его, царственные особы. Их выторговать мечтает Хромец. А теперь мудростью вашею рассудите сие дело. Я думаю так: многобурна жизнь сия, непостоянна и преходяща, дни наши исчезнут, как сон, и непременно и скоро предстоит уход из мира сего. Какая польза в жизни моей, ежели из-за меня погибнет множество душ, а я из мира сего уйду, отягченный грузом грехов. Нынче я желаю предстать перед варваром и, да будет воля Божья, пусть казнят меня, лишь бы страну мою миновала беда.

Подивились все присутствующие этой речи и дали ответ:

— Азнаур Тамарзо! Ты достойный сын нашего народа. Но ты военачальник, и некем тебя заменить. Не позволим Тамерлану убить тебя, не отдадим тебя в жертву.

Выслушав это, Тамарзо сказал:

— Вы говорите из единодушия и любви ко мне, но мне жаль невинный народ, словно агнцы, ^[57]обреченные на смерть, и нет ему утешения. Полчищ Тамерлана не сосчитать, столько стрел мы не изготовим. А может, и я договорюсь, в любом случае, положу душу мою за народ мой и не откажусь идти к Хромцу в стан, раз слово мира обещал он дать.

От этих слов все в изумлении встали, и заговорил католикос:

— Не верю я гяуру, ^[58]да иного нет. Но коли ты положишь душу свою за народ, мы все как один возложим на себя грехи твои и пред Господом свидетельствуем причислить тебя к святым. И ежели благо положить душу за одного ближнего, то сколько же пользы в спасении неисчислимых душ. ^[59]

* * *

Зол Тимур, ох как зол! И зол не на кого-нибудь, а на свое потомство. «Неужели, — думает он, — дети ничего не унаследуют от своих великих отцов?» А вот Чингисхану в этом плане повезло: до сих пор его потомки ему и всему миру противостоят. А что делают его сыновья? Вот, младший сын Шахрух (он оставлен в Самарканде править) прислал отчет, и там, помимо прочего, как доблесть, сообщает: «Со стороны Индии прибыли купцы, а с ними жемчуг, яхонт ^[60]и золото, и я купил у них в счет налогов в казну драгоценностей на сумму сто тысяч. И тут же нашел другого купца из Персии и с большой выгодой для нас продал, так что казна значительно пополнилась».

Разозленный Тимур незамедлительно послал ответ: «Сто тысяч, помноженные на сто тысяч, и подобное этому не имеют для нас никакого значения, и мы не желаем связываться с этим. Если мы будем заниматься торговлей, то кто будет править и воевать? Посмотри же, о глупец, на себя и не повторяй больше таких речей и не примешивай к нашим деньгам ни единой монетки от прибыли торговли, ибо это принижает достоинство правителя, унижает его имя, оскорбляет его положение и образ и вредит его известности и славе при жизни и после смерти».

Шахрух был его младший, любимый сын. И в иное время Тимур стерпел бы такое повествование, да все познается в сравнении. Прибыл в его стан грузинский азнаур Тамарзо — вот чей отец сына родил!