Сказка Востока

— Тьфу, — плюнул ему в лицо Тимур. — Казнить! — рявкнул он и, уступая место палачу, сделал шаг в сторону, пристально вглядываясь в измученное молодое лицо, и вдруг жестом остановил занесенный меч. — Постой-ка, — он вновь склонился к Малцагу, — эта морда, эти дерзкие глаза так жаждут смерти. Не-е-т уж, — Повелитель стал смотреть по сторонам, остановился на Молле Несарте. — Эй ты, плешивый мудрец, как ты сказал? «Прояви снисходительность, вели творить добро и отвернись от невежд». Хе-хе, вот так я и сделаю. Проявлю снисходительность, сотворю добро, — он вновь вывернул подбородок пленного и, глядя сурово в лицо: — Ты так легко не отделаешься. Будешь долго мучиться. Я знаю, как надо «отворачиваться от невежд». Ты будешь рабом!

— М-м, — как от острой боли замычал молодой горец, и когда Тимур его челюсть отпустил, выпалил: — Нет!

— Ха-ха-ха, угадал. Будешь, будешь, — с этими словами Тимур вытащил из-под халата маленький подкинжальный нож и умелым, ловким движением, под тоскливый тонкий визг поверженного отрезал одно, потом второе ухо Малцага, кинул их к ногам Моллы Несарта и с явным удовольствием, вытирая руки платком, приказал евнуху кастрировать, яйцами накормить псов; его — в рабство, в пожизненное рабство, с клеймом!.. — А мы все — гулять! Накрывай дастархан! Молодое вино сюда! Женщин сюда! Музыкантов сюда!.. Так будет со всеми неверными на нашем верном пути!

* * *

Кастрация, как и рабство и все подобное в исламе, впрочем, как и во всех остальных мировых религиях, запрещены. Однако если Повелитель так повелел — этому быть. К тому же все это завершается праздником. А когда праздник, гуляют все, за исключением двух-трех телохранителей Тимура, что неотступно следуют за ним, многочисленной внешней охраны стана, а также поваров и евнухов, для которых работы во время пиршества только прибавляется.

Молла Несарт об этом порядке уже знает, посему посреди ночи, особо не таясь, засеменил в апартаменты главного евнуха. Евнух — это не работа и не призвание, это, скорее, судьба, судьба всеми презираемого человека. Евнухи существовали практически везде и всегда с самой глубокой древности. На заре ислама, когда пытались каноны религии ревностно соблюдать, будущих евнухов готовили в основном в Судане, а потом повзрослевших мальчиков-кастратов для обучения доставляли в арабские страны и далее, на север.

В средние века, с широким распространением мусульманства, евнухи стали настоящим сословием. Это превратилось в определенный образ жизни со своей школой, традициями, культурой. Теперь, зачастую не насильно, а добровольно, некоторые мужчины избирали этот жизненный путь. Нельзя сказать, что он был легким и сладким, во многих случаях он заканчивался плачевно и трагически. Однако история знает и о ярких исключениях, когда евнухи уходили на заслуженный покой, приобретая солидные состояния, высокие должности, даже удачно женились, и есть факты, когда становились эмирами, султанами, королями.

Евнух — блюститель ложа, слово греческое и не продукт Востока, как представляется, а производное больших богатств.

Евнухи не в каждой среде появляются и не из каждой среды воспитываются. Они — потребность своего времени, и если, скажем, из общества монголов евнухи не выходили, то тюркиты, особенно западные, к этому склонность уже имели. Однако, как в выгодном деле, в качестве евнухов во времена Тимура более других преуспели персы. Именно они, в основном, завладели этой нишей, и их было немало, если в одной регулярной армии тюркитов их было более тысячи или каждый сотый.

Евнухов все презирают, так же и они относятся ко всем. Они как старики, которые уже не могут, и стыдно смотреть. Посему все, что связано со страстью и похотью, — стыд и срам. Так же и у евнухов: у них нет главного человеческого качества — они не являются продолжателями человеческого рода, поэтому живут лишь ради себя. Атрофия наиважнейшего чувства ведет к обострению других. Они зачастую властолюбивы, алчны, ревнивы, чревоугодники, да и своеобразная страсть у них тоже есть — извращенцы.

Это пухлые, холеные, надменные люди с тонким сладким голоском и особыми манерами. У них лишь один способ заработка себе на жизнь, и их жизнь целиком зависит от хозяина. И если в восточном обществе мужчин категорически запрещено говорить о женах, то гордиться возможностями своего евнуха — норма. Ими торгуют, обмениваются, дарят, как ценный подарок, также и увольняют, и изгоняют, и убивают. В общем, это те же изгои рабовладельческого строя. И каково же должно быть искусство и достижение, сколько надо было в жизни услужить, чтобы стать, наконец-то, главным евнухом самого Тимура. Это мечта, это предел, это баснословное жалование и доля от каждой победы. И все это богатство главный евнух Тимура — некто Кульбагтай — уже не один год отправлял в свой родной город, надеясь, вот-вот, как в меру разбогатеет, вернуться восвояси и доживать свой век припеваючи. И тут, надо же такому случиться, в один момент из-за излишней заботливости, чуть было голову не потерял.