Сказка Востока

В тот же день он признал пленных мамлюков своими братьями и соратниками. По этому поводу он произнес пламенную речь, после которой все присягнули на верность султану Фараджу и ему, эмиру Малцагу. После этого несколько недель он подтягивал дисциплину, собирал разведданные, и как только прибыл из Египта десятитысячный корпус, он двинулся на Алеппо, где стоял пятитысячный корпус турок-османов.

Здесь даже боя не было. Эмир Красный Малцаг уже слыл грозой. При приближении стройных рядов армии мамлюков в Алеппо местные жители подняли мятеж, османы бежали из города. Малцаг по своему усмотрению хотел назначить местного градоначальника, однако, словно все это уже ожидалось, вскоре от султана Фараджа прибыл наместник, какой-то мальчишка. Малцаг понял, что эти важные должности продаются, либо назначаются по родству. А его дело — воевать, и есть новое задание — Мосул, там стоят передовые войска сына Тимура Мираншаха. На помощь Малцагу выступит султан Багдада с кавалерией в двадцать тысяч.

Это направление совпадает с желанием самого Малцага. Он точно знает, что Шадома где-то в Восточном Азербайджане, и в «Сказку Востока», что находится в Тебризе, она подала сигнал о помощи. Кратчайший путь до Тебриза проходит через Мосул. Выдвинув вперед разведку, Малцаг в спешном порядке повел свои войска, а это вместе с рекрутами из Сирии — около двадцати тысяч.

Расстояние около тысячи километров он преодолел за двадцать дней. Он торопился, внутри весь горел от нетерпения и жажды борьбы. Это не столько оттого, что там Шадома, а желание вновь скрестить оружие со своим заклятым врагом, желание мстить и убивать.

Правда, подойдя к Мосулу, он взял в узду свою страсть к скорой атаке. Надо было разобраться на местности, а главное, дождаться султана Багдада, который по расчетам давно должен был быть здесь. Разумеется, что и в армии Мираншаха вели свою разведку. Видимо, там решили, что противников надо разбить поодиночке, не дожидаясь осады города коалиционными силами. Тем более что войска Тамерлана привыкли побеждать, и не могли понять, что на них нападают.

По численности противники примерно равны. Несмотря на то что уже была поздняя осень, утро, было душно, облачно, с ветерком, а вдали, в низине, блестящей ниточкой река — вечный Тигр, и вроде вечный покой. И вдруг, как психическая атака, яростный бой тысячи барабанов, сотни разукрашенных знамен, крик, конский пот, от предбоевой дрожи воинов, кажется, земля шатается. Поплыли круги перед глазами Малцага: этот пейзаж, этот бой, крик, запах и накал напомнили ему родину, Терек и то, как в взмахе меча он видел ненавистную рожу Тимура. Это после он себя корил, а в тот момент не выдержал, вспомнив все свои страдания, как взбешенный буйвол, зарычал и сам бросился в атаку.

Эмир в атаке. Командир готов первым свою жизнь на поле брани сложить. Такое редко когда увидишь. Взбодрились мамлюки, до небес вознесся их моральный дух, а их смелый крик заглушил барабанный бой. Как такового боя даже не было, была короткая сшибка. Центр, где был Малцаг, сходу вклинился в ряды тюрков. От неожиданно яростного натиска последние дрогнули, попятились к реке. По боевой практике Малцаг знал, что нельзя врага припирать к непреодолимым преградам, ибо, не имея возможности бежать, они дерутся насмерть. Теперь и этого не было. Кто смог, бежал в степь, кто пал, кто бросился в реку, многие сдались в плен. А Малцаг все бегал по полю с саблей в руках, выискивая сына Тимура. Оказывается, Мираншаха здесь вовсе не было, не посчитал нужным против какого-то мамлюка выходить.

К вечеру того же дня мамлюки, как освободители, вошли в Мосул. Малцаг повидал немало городов. Мосул, судя по архитектуре, — город древний, небольшой. По сравнению с Измиром, а тем более Каиром — это какое-то захолустье: всюду грязь, помои, мусор, вонь. Здесь живут в основном курды, а также много персов и армян. Жители города с восторженной радостью встречают армию мамлюков, по их лицам и виду города заметно, до какого разорения довела оккупация Тимуром и дань, выплачиваемая Мираншаху.