Сказка Востока

Была зима. Накануне прошел дождь, и по узким грязным улочкам, извиваясь, текли мутные потоки, которые подсказывали Малцагу, куда надо идти. Из-за низких хмурых туч и утренней дымки испарений море с высоты не видно, но уже чувствуется веяние неспокойной стихии, резкий, влажный, соленый воздух. И так хочется дышать, так легко и весело и свободно вниз идти. Будучи еще молодым и от природы бесшабашным, он считал, что задуманное почти свершилось, и от этого он двигался по наклонной чуть ли не вприпрыжку, напевая себе под нос.

А праздник уже чувствуется. Спозаранку город наполняется людьми. Все довольны, улыбчивы, разнаряженные, задорными стайками бегают дети, кричат, играют, капризничают. Откуда-то уже слышится музыка, лают собаки. Попрошайки занимают выгодные места. Все смотрят, даже озираются на Малцага. Ему кажется, что это оттого, что он выше всех прохожих. Вот вдалеке появляются конные янычары. Чуть ли не бегом Малцаг проскочил в совсем узкий проулок, где сплошь месиво и от куч мусора и луж помоев тяжело идти. Поплутав по тесным переулкам, он вновь вышел на модную широкую, мощеную улицу. Затерявшись в толпе, оглядывая все свысока, он и не заметил, как к нему подобрались грубые стражники:

— Ты куда, урод? — стали они выдергивать Малцага из потока.

— Что вы к нему пристали, сегодня праздник, — зашумела толпа.

— Отпустить его! — властный голос с балкона.

Малцаг вновь свободен, но как муторно на душе. И надо бы ему как-то слиться с толпой, да длинный рост не позволяет. И он решил, что правильнее будет идти не по середине, а с самого края вдоль стен. А тут, на центральной улице, что ведет с площади, сплошь дорогие магазины, и вдруг он кого-то знакомого мельком заметил, встал, очень медленно вернулся, — видимо, витрина очень дорогого магазина, большое зеркало, чего он давно не видел, толпы людей проходят, а один действительно урод: длинный, изможденный, худющий как жердь. А одет? Неужели это он? А что будет, если каук[96] снять? Он осмелился, снял. Без ушей, лысый череп, лишь большущие синие глаза горят, выдают жизнь.

Напялив шапку, втянув голову в плечи, еще больше ссутулившись, Малцаг вновь тронулся вместе с толпой. Впереди обозначилась огромная площадь. Там уже людно, шумно, сладкие запахи туда манят. Но там сипахи[97] стоят, издали видно — за порядком следят. Нет! На этом празднике не место беглому. Надо идти в порт.

Уже видно море, запах водорослей и гнилой рыбы, стал слышен беспокойный прибой и, наконец, побережье. Вот где желанный простор! И настроение Малцага чуть улучшилось, легче стало дышать. Правда, и здесь на него обратили внимание; — торговые лавки и чайханы в ряд.

— Эй, старик, зайди к нам, отведай свежий плов, халву. Все даром, день какой!

— Хочешь, с собой возьми, сколько хочешь, бери! Все бери! — кричат из другого прибрежного заведения.

А третий торговец видит, что ранний прохожий всех сторонится, сам выбежал навстречу и, ласково улыбаясь Малцагу, монетку сунул. Обожгла эта монетка руку. Он и по виду нищий раб! Отойдя поодаль, он глянул на нее, — «Осман — Баязид», кинул в море, тотчас пожалел, и более — себя: порт почти что пуст. И как он не догадался? Ведь разгар зимы, время штормов. И кто сейчас сунется в море? Лишь самый отчаянный, или у кого большой корабль в два яруса гребцов. С десяток таких судов, слегка покачиваясь, стояли на привязи в акватории. Здесь в порту, в отличие от города, ощущалась сила резкого, пронизывающего ветра, иногда со свистом. Море средне штормило. Некоторые волны с яростным шумом бились о берег, разбрасывая брызги.

— Эфенди, эфенди, ты явно кавказец, — неожиданно из небольшой лавки вышел краснощекий, коренастый хозяин. — Я родом из Карса, а ты откуда? Приболел? Морская болезнь? — забросал Малцага вопросами. — Заходи, заходи, все даром. Столько наготовили к празднику, а никого нет. Видишь, какая погода? Кости ломит, небось, вновь шторм идет.

У Карса Малцаг воевал под командованием побратима Тамарзо, там получил первые ранения. Наверное, поэтому он поддался искушению бесплатно поесть.

В небольшом помещении безлюдно, уютно, приятный полумрак. Пахло жареной рыбой, сладостями и амброй. Хозяин усадил Малцага за небольшой тандыр,[98] на котором сразу же появились лаваш, сухофрукты, халва.

— Так ты откуда? — накрывая стол, опять спросил хозяин. Дабы сразу не отвечать, а обдумать, Малцаг сразу же набил рот едой, знаком попросил запить.

— Айран, морс, шербет,[99] — предложил хозяин и, видя замешательство гостя, подмигнув: — А может, бузу?[100] В честь праздника и аркъ[101] бесплатно, чуть-чуть.

В это время, перекрывая шум прибоя, с улицы послышался какой-то гвалт.

— Господи! — хозяин прильнул к маленькому оконцу. — Опять эти мерзавцы, — он, нервничая, засуетился. — До утра здесь гуляли. Гашиш курят. А тут ураза…[102] Беда.

Пнув дверь, развязно ввалилось несколько человек, по виду — моряки.

— Накрывай стол, — не разуваясь, тяжело и бесцеремонно они повалились на достархан. — Арку неси, да повеселей.