Сказка жизни

– Не один белый туда не пройдёт и не вздумает на нас, как это сказать… напасть…

Маша отодвинулась назад к двери.

– Знаешь, я не уважаю… расизм… И это ты мне так намекаешь? Какая разница в цвете кожи… Почему оказывается так! Почему даже такие как ты не видят жизнь в другом цвете! Зачем!!!

– Я не хотел ничего такого сказать… просто я…

Маша дёрнула ручку дери. Заперто. После нескольких грубых попыток она ещё больше разозлилась. Она стала кричать и бить руками по стеклу. Ладони касались холодного стекла, скользили по нему. Она была беспомощной птицей, закрытой в стеклянном куполе. Тошнота и отчаяние сковали горло.

– Открой дверь! (Она повернулась в сторону физика) Я прошу тебя по-человечески! Не надо больше…

– Да что ты! Я сказал это просто так… Это и вправду отдельное заведение!

– Я не хочу тебя слушать! Открой дверь! Открой…

Глаза Джорджа заметно потускнели. Левая рука соскочила с руля и упала на колено. Несколько секунд Джордж всматривался в её лицо. Машины, которые стаяли позади джипа засигналили, но он будто не обращал на это внимания. После нескольких секунд раздумий он потянулся рукой к дверце, открыл её и промолвил:

– Иди… я не маньяк же чтобы насильно тебя увозить… что же…

Маша с укором взглянула на него и вышла… Машины ехали, только лёгкая дымовая завеса оставалась на тротуаре. Уже исчез джип, а Маша стояла одна на незнакомой улице, на которой возвышались мрачные однотипные дома.

Часть 6

      На голову падал мокрый снег, по лицу поплыли капли растаявших снежинок. Холод пробирал всё её тело. Нараспашку куртка, голые ноги, а вокруг темень и свет от грязных фонарей. Потеряв всю надежду, Маша прислонилась к заборчику около магазина. Её щёки стали белые, ресницы покрылись инеем. Когда ноги уже невозможно было чувствовать, и разум помутнился от холода и страха, вдруг в кармане куртки почувствовалось лёгкое жужжание. Рука вздрогнула, и струйка тепла пробежала по ней. Маша вытащила маленький синенький мобильник дрожащей рукой и нажала на зеленую кнопочку…

– Да… Кхе!

– Алё! Машуня, зайка, приветик!

– Анже… кхе-кх… лика, привет…

– Что с тобой? Ты где сейчас? Я тебе домой звонила…

– Я на какой-то улице. Рядом с магазином недостроенным

– Как понять на какой-то? И голос у тебя дрожит… что такое случилось? Я сейчас приеду за тобой.

– Да не надо… кхе-кхе…

– Нет! Зачем я тогда права в 16 лет получала, чтобы сидеть что ли? Спроси у кого-нибудь, что это за улица!

– Сейчас… Извините… Простите, пожалуйста, что это за улица? Спасибо!

– Ну…

– Апчхи! Большая садовая…

– Еду, зайка! После расскажешь мне всё!

Телефон снова стал серым и немым. Маша ждала… Губы её потрескались и отчетливый вкус железа из кровоточащих ранок ощущался на замёрзшем языке. Минут десять превратились в вечность с мрачными тенями и оглушающей тишиной. Каждая минута тянулась очень долго. В какое-то мгновение вдруг стало казаться, что Лика пошутила, что на самом деле она никому не нужна, что завтра ей придётся самой пешком идти по заснеженным улицам столицы. И, когда в глазах пошли круги и боль ударила в правое голое колено, её ослепил яркий свет фар. Всё отошло…

Навстречу Маше выбежала её подруга, хорошо укутанная в рыжую с мехом дублёнку. Увидев свою чуть живую подругу, Анжелика открыла неестественно широко глаза и быстро, как только могла, повела Машу в тёплый салон иномарки. Только они отъехали, как речь к Анжелике вернулась, а чрезмерное любопытство убило сопереживание.

– Что произошло…

– Да так…

– Что так? Как тебя могло «Так» просто забросить на неизвестную улицу… Кто тебя по-наглому бросил?

– Никто, я сама ушла…

– Я что-то не припомню никого, кто бы мог с тобой общаться… Я имею в виду парня…

– А я тебе о нём не рассказывала… Да и что ты прям как мама дочку отчитываешь, когда она не вернулась домой…

– Да что ты, Машуня! А с чего бы вдруг в таком голом виде… Или ты забыла, что сейчас зима? Не думаю, что в юбке и с голыми ногами в туфлях тепло…

– Кхе-кхе, Апчхи! Понимаешь, мы с ним не договаривались, что он меня бросит! Апчхи!

– Так он всё-таки…

– Неет! Я обиделась и ушла… И отвези меня домой, а то к тебе идти некогда, я ещё физику не сделала…

– Да, кстати… Как тебя сегодня физик нёс! У-у!

– Когда?

– Он тебя в больницу отвёз, а до машины нёс на руках… Весь класс чуть от зависти не умер!

Маша сделала вид, что ничего не знает и сказала, что ей очень жаль, что она ничего не видела… Но лицо её искривилось в такой гримасе, что Лика с трудом поверила, но всё-таки, может, это выражение от беспомощного состояния или от холода. Подъезжая к подъезду, Маша лишь вздрогнула и посмотрела на свой этаж. Окно было раскрыто настежь, и снег толстым слоем лежал на подоконнике.

– Маш! Что-то у тебя окно открыто…

– А, это я забыла…

– Пойдём я с тобой поднимусь, а то малоли что на тебя найдёт…

– Не мудри… Кхе-кхе…

Выйдя из машины, Маша поднялась с Анжеликой в квартиру. Из-под двери доносился легкий запах сырости. Открыв дверь, Маша вбежала в комнату.

– Боже мой! Что это такое!