Сказки

- Так что ж? От этого теряет только она, а не я. Не перестану же я разговаривать с ней из-за того только, что она не обращает на меня внимания. Я люблю себя слушать сама. Это доставляет мне величайшее удовольствие. Я часто веду долгие разговоры сама с собою и говорю такие умные вещи, что иной раз сама не понимаю, что я такое говорю.

- В таком случае вам надо читать лекции по философии, - сказала Стрекоза и, расправив хорошенькие прозрачные крылышки, взвилась в поднебесье.

- Как это удивительно глупо, что она не осталась здесь! - сказала Ракета. - Уж, конечно, ей не часто представляются такие случаи развить свой ум и чему-нибудь научиться. Ну, да пусть ее, мне все равно. Я убеждена, что моя гениальность когда-нибудь будет оценена.

И она увязла еще глубже в грязи.

Немного погодя к ней подплыла большая белая Утка. У нее были желтые ноги с перепонками между пальцами, и она почиталась красавицей за то, что походка у нее была с перевальцем.

- Ква, ква, ква! - сказала Утка. - Что за смешная фигура! Можно узнать, вы такой родились, или же это результат несчастного случая?

- Вот сразу видно, что вы всю жизнь были в провинции, - ответила Ракета, не то вы бы знали, кто я и что я. Впрочем, я готова извинить ваше невежество. Несправедливо было бы требовать от других, чтоб они были так же замечательны, как и мы сами. Вы, без сомнения, очень изумитесь, узнавши, что я могу взлетать высоко, к самому небу, и рассыпаться золотым дождем, спускаясь обратно.

- Ну, по-моему, это не велика важность, - сказала Утка, - я, по крайней мере, не вижу в том проку ни для кого. Вот, если бы вы умели вспахать поле, как бык, или везти телегу, как лошадь, или сторожить овец, как овчарка, - это чего-нибудь да стоило бы.

- Моя милая! - надменно сказала Ракета, - я вижу, что вы из низкого звания. Особы моего положения никогда не бывают полезными. Мы обладаем кое-какими талантами, и это более чем достаточно. Я лично не сочувствую никакому виду труда и менее всего тем видам труда, которые вы, по-видимому, рекомендуете. Я всегда была того мнения, что тяжелая работа просто-напросто прибежище для людей, которым нечего делать.

- Ну уж, ладно, ладно, - сказала Утка, которая была очень миролюбивого нрава и никогда ни с кем не вступала в препирательство, - вкусы бывают различные. Во всяком случае, надеюсь, что вы поселитесь здесь надолго.

- О, избави Боже! - вскричала Ракета. - Я здесь только в гостях, я здесь почетный гость. По правде говоря, я нахожу, что здесь довольно скучно. Ни общества, ни одиночества, - впрочем, так это всегда и бывает на окраинах города. Я, по всей вероятности, вернусь ко двору, ибо знаю, что мне суждено произвести сенсацию в мире.

- Я когда-то тоже подумывала заняться общественными делами, - заметила Утка. - На свете очень много такого, что следовало бы изменить, исправить. Я даже недавно председательствовала на одном митинге, и мы вынесли ряд резолюций, осуждающих все то, что нам не нравится. Но, по-видимому, большого эффекта они не произвели. Теперь я интересуюсь больше домашней жизнью и посвятила себя заботам о своем семействе.

- А я создана для общественной жизни, - сказала Ракета, - как и все мои родичи, даже самые скромные. Всюду, где бы мы ни появились, мы привлекаем общее внимание. Сама я пока еще не выступала публично, но, когда выступлю, это будет великолепное зрелище. А домашняя жизнь быстро старит и отвлекает ум от более возвышенного.

- Ах, возвышенные стремления, как они прекрасны! - воскликнула Утка. Кстати, это напомнило мне, что я ведь страшно голодна.

И она поплыла вниз по течение, повторяя:

- Ква, ква, квак.

- Вернитесь, вернитесь! - завизжала Ракета. - Mне надо еще многое вам рассказать. - Но Утка не обратила внимания на ее зов. - Я рада, что она ушла, - сказала тогда Ракета - у нее положительно мещанская натура.

И еще глубже она погрузилась в грязь, размышляя об одиночестве, на которое всегда бывает обречен гений, как вдруг на берегу канавы появились два Мальчугана в белых рубашках, с котелком и небольшой охапкой хвороста в руках.

"Это, должно быть, депутация", - сказала себе Ракета и постаралась принять важный вид.

- Сюда! - крикнул один из Мальчиков. - Поглядите-ка на эту старую палку. И как только она попала сюда?

И он вытащил Ракету из канавы.

- Старая палка, - повторила Ракета. - Не может быть! Он, вероятно, хотел сказать: золотая палка. Что ж! Золотая палка - это ведь очень лестно. Должно быть, он принимает меня за кого-нибудь из придворных.

- Давай бросим ее в огоне, - сказал другой Мальчик, - все же скорее вскипит котелок. Они сложили вместе собранный хворост, положили сверху Ракету и подожгли.

- Это великолепно! - восклицала Ракета. - Они хотят пустить меня среди белого дня, чтобы всем было видно.

- А теперь давай ляжем спать, - решили Мальчуганы, - к тому времени, как мы проснемся, и вода в котелке закипит.

И они улеглись на траву и закрыли глаза. Ракета сильно отсырела, так что загорелась не скоро. Но в конце концов огоне охватил и ее.