Сказки английских писателей

— Вы, разумеется, явились по делу принца Перекориля, капитан, — замечает он.

— Так точно, — ответствует Атаккуй, — по делу нашего принца.

— И что же выбрали — пистолеты или шпаги, капитан? — осведомляется Обалду. — Я прекрасно владею и тем и другим и достойно встречу Перекориля, или я не наследник Понтии Обалду!

— Вы заблуждаетесь, ваше высочество, — говорит капитан. — У нас для этого пользуются топором.

— Ах вот как? То-то будет жаркая схватка! — восклицает принц. — Позвать сюда нашего лорд-камергера: он будет моим секундантом; и я льщу себя надеждой, что не пройдет и десяти минут, как голова юного Перекориля расстанется с его дерзким телом. Я жажду его крови! Крови!.. — вскричал он, уподобившись дикарю-людоеду.

Бедный гость наш, сколько бед!
И ловка же Спускунет!

— Прошу прощения, сэр, но согласно этому приказу я должен арестовать вас и передать… э… э… в руки палача.

— Ты что, рехнулся, приятель?! Остановитесь, говорю вам!.. А! О!.. — только и успел выкрикнуть несчастный принц, ибо гвардейцы Атаккуя схватили его, завязали ему рот носовым платком и потащили на место казни.

Как раз в это время король беседовал с Разворолем и, увидев, что стража кого-то ведет, захватил понюшку табака и сказал:

— С Перекорилем покончено. Идемте завтракать. Капитан гвардии передал пленника шерифу вместе со смертным приговором, гласившим:

«Препровожденного — обезглавить.

Xрабус XXIV».

— Это ошибка! — вопит Обалду, который, очевидно, все никак не поймет, что с ним происходит.

— Да чего уж там, — говорит шериф. — Эй, Джек Кетч [18], берись-ка за дело!

И бедного Обалду поволокли на эшафот, где у плахи стоял палач с огромным топором в руках — он был всегда наготове. А теперь нам пора возвратиться к Перекорилю и Бетсинде.

ГЛАВА XI Как Спускунет разлучала Бетсинду а Перекориля

Спускунет, которая была свидетельницей королевских злоключений и знала, что принцу грозит беда, поднялась ни свет ни заря и стала думать о спасении своего милого суженого, как эта глупая старуха теперь называла его. Она нашла Перекориля в саду; он бродил по дорожкам, сочиняя стихи в честь Бетсинды (правда, дальше «пень» и «весь день» дело не шло), и совсем позабыл про вчерашнее — знал только, что краше Бетсинды никого нет на свете.

— Ну, милый Перекориль, — говорит Спускунет.

— Ну, милая Спусси, — говорит принц, только сегодня уже в шутку.

— Я все ломаю себе голову, дорогой, как тебе выпутаться из беды. Придется тебе на время бежать в чужие края.

— Про какую беду, про какое бегство вы толкуете?! Никуда я не поеду без своей ненаглядной, ваше сиятельство, — возражает Перекориль.

— Она отправится с тобой, милый принц, — говорит Спускунет еще вкрадчивей. — Но сперва мы должны взять драгоценности наших августейших родителей и нынешних короля с королевой. Вот тебе ключ, дружочек; это все по праву твое, понимаешь, ведь ты законный монарх Пафлагонии, а твоя будущая жена — её законная владычица.

Собралася Спусси замуж,
«Принца, — молвит, — не отдам уж!»

— Быть ли ей королевой? — сомневается юноша.

— Быть! Забрав драгоценности, иди в спальню Развороля; там у него под кроватью ты найдешь мешки, а в них — деньги: двести семнадцать миллионов девятьсот восемьдесят семь тысяч четыреста тридцать девять фунтов тринадцать шиллингов и шесть с половиной пенсов, и все это — твое, он украл эти деньги у твоего венценосного родителя в час его смерти. И тогда мы сбежим.

— Кто это «мы»? — переспрашивает Перекориль.

— Ты и твоя нареченная — твоя возлюбленная Спусси! — сообщает графиня, бросая на него томный взгляд.

— Как, ты — моя невеста?! — изумляется Перекориль. — Да ведь ты — старая карга!

— Ах, негодяй! — визжит графиня. — Ведь ты же дал письменное обязательство жениться на мне!

— Прочь от меня, старая гусыня! Я люблю Бетсинду и никого больше! — И он кинулся от нее со всех ног — такой страх его обуял.

— Ха-ха-ха!! — знай заливается графиня. — Обещанного не воротишь, — на то в Пафлагонии и законы! А что до этой супостатки, бесовки, гарпии, ведьмы, гордячки, ехидны, змеи подколодной Бетсинды, так принц-милашечка не скоро её сыщет. Он все глаза проглядит, прежде чем найдет её, будь я не я. Ведь ему невдомек, что его Бетсинда…

Так что же Бетсинда?… А вот послушайте. Бедняжка встала в то зимнее утро в пять часов, чтобы подать чай своей привередливой госпоже, однако та на сей раз встретила её не улыбкой, а бранью. С полдюжины оплеух отвесила Спускунет служанке, пока одевалась; но бедная малютка так привыкла к подобному обращению, что ничего худого не заподозрила.

— А теперь, когда государыня дважды позвонит в колокольчик, ступай побыстрее к ней! — говорит графиня.

Коли женщина озлится,
То лютует, как тигрица.