Сказки английских писателей

И вот, когда в покоях королевы дважды прозвонил колокольчик, Бетсинда явилась к её величеству и присела перед ней в милом реверансе. Все три её госпожи были уже здесь: королева, принцесса и графиня Спускунет. Едва они её увидели, как начали:

— Мерзавка! — кричит королева.

— Змея! — подхватывает принцесса.

— Тварь! — выкрикивает Спускунет.

— С глаз моих долой! — вопит королева.

— Убирайся прочь! — кричит принцесса.

— Вон отсюда! — заключает Спускунет.

Ах, сколько бед обрушилось в то утро на голову Бетсинды, и все из-за прошлой ночи, когда она пришла с этой злосчастной грелкой! Король предложил ей руку и сердце, и, конечно, его августейшая супруга воспылала к ней ревностью; в нее влюбился Обалду, и, конечно, Анжелика пришла в ярость; её полюбил Перекориль, и Спускунет готова была её растерзать!

— Отдай чепец, платье, нижнюю юбку, что я тебе подарила! — кричали все три в один голос.

И они стали рвать с бедняжки одежду.

— Как ты посмела заманивать в свои сети короля! принца Обалду! принца Перекориля! — кричали королева, принцесса, графиня.

— Отдайте ей рубище, в котором она пришла к нам, и вытолкайте её взашей! — кричит королева.

— Нет, не уйдет она в туфлях, которые я великодушно дала ей поносить! — вторит принцесса.

Что правда, то правда: туфли её высочества были непомерно велики Бетсинде.

— Иди, чего стоишь, мерзкая девчонка! — И разъяренная Спускунет схватила кочергу своей государыни и погнала Бетсинду к себе в спальню.

Графиня подошла к стеклянному ларцу, в котором все эти годы хранила ветхую накидку и башмачок Бетсинды, и сказала:

— Забирай свое тряпье, прощелыжка! Сними все, что ты получила от честных людей, и вон со двора! — И она сорвала с бедняжки почти всю её одежду и велела ей убираться.

Бетсинда набросила на плечи накидку, на которой еще виднелась полустертая вышивка ПРИН… РОЗАЛЬ… а дальше была огромная дыра.

Вся её обувь теперь состояла из одного крохотного детского башмачка; она только и могла, что повесить его на шею; благо уцелел один шнурок.

— Дайте мне, пожалуйста, хоть какие-нибудь туфли, сударыня, ведь на дворе снег! — взмолилась девушка.

— Ничего ты не получишь, негодная! — ответила Спускунет и погнала её кочергой вон из комнаты прямо на холодную лестницу, оттуда — в нетопленную прихожую и вытолкала за дверь на мороз. Даже дверной молоток и тот заплакал от жалости к бедняжке!

Но добрая фея устроила так, что мягкий снег грел ножки маленькой Бетсинды, и она поплотнее закуталась в обрывки своей мантии и ушла.

Гость взошел на эшафот,
А король все ест и пьет.

— А теперь можно подумать о завтраке, — говорит королева, большая любительница поесть.

— Какое платье мне надеть, маменька, розовое или салатное? — спрашивает Анжелика. — Какое, по-вашему, больше понравится нашему милому гостю?

— Сударыня королева! — кричит из своей гардеробной король. — Прикажите подать на завтрак сосиски! Не забудьте, что у нас гостит принц Обалду!

И все стали готовиться к завтраку.

Пробило девять, и семья собралась в столовой, только принц Обалду пока что отсутствовал. Чайник напевал свою песенку; булочки дымились (целая гора булочек!); яйца были сварены; еще на столе стояла банка с малиновым вареньем и кофе, а на маленьком столике — язык и аппетитнейшего вида цыпленок. Повар Акулинер внес в столовую сосиски. Как они благоухали!

— А где же Обалду? — осведомился король. — Джон, где его высочество?

Джон отвечал, что он носил их великородию воду для бритья, платье и всякое там прочее, только в комнате их не было: видно, вышли пройтись.

— Это натощак-то да по снегу?! Вздор! — возмущается король, втыкая вилку в сосиску. — Скушайте одну, дорогая. А ты не хочешь колбаски, Анжелика?

Принцесса взяла одну колбаску — она была до них большая охотница, и в эту минуту в комнату вошел Развороль, а с ним капитан Атаккуй; у обоих был ужасно встревоженный вид.

— Ваше величество!.. — возглашает Развороль. — Боюсь, что…

— Доложишь после завтрака, Вори, — прерывает его король. — На тощий живот дела не идут. Еще сахарку, сударыня королева!

— Боюсь, что после завтрака будет поздно, ваше величество, — настаивает Развороль. — Его… его… в половине десятого казнят.

— Да перестаньте вы говорить про казнь, бездушное животное, вы портите мне аппетит! — восклицает принцесса. — Подай мне горчицы, Джон. А кого это казнят?

— Казнят принца, ваше величество, — шепчет королю Развороль.

— Сказано тебе: о делах после завтрака! — произносит Храбус, став мрачнее тучи.

— Но ведь нам тогда уж никак не избежать войны, ваше величество, — настаивает министр. — Его отец, венценосный Заграбастал…

— Какой еще Заграбастал?! — удивляется король. — Когда это отцом Перекориля был Заграбастал? Его отцом был мой брат, царственный Сейвио.

— Но ведь казнят принца Обалду, ваше величество, а совсем не Перекориля, — продолжает первый министр.

— Вы велели казнить принца, я и взял этого… балду, — доложил Атаккуй. — Мог ли я подумать, что ваше величество хочет погубить собственного племянника.

Вместо ответа король запустил в голову Атаккуя тарелкой с сосисками.