Сказки Апокалипсиса (сборник)

– Слушайте сюда, – полушепотом начал Кабан. Из речи его сразу пропали все реплики из «фени» и прочие атрибуты бандитского говора. Тон предельно серьезный, глазища вон как сверкают. – Сейчас намордники надеваем и поднимаемся. Люк мы еще в прошлый раз проверили. Как выйдем, строимся в классическую цепочку: я – ведущий, Шнырь в центре, Федя, ты замыкающий. Внимание на максимум, по рельсам идем аккуратно, но не тормозим. После торгового центра спустимся на дорогу, повернем направо, на Тимирязевскую. На центр улицы не лезьте, но и под окна домов не жмитесь, мало ли какая тварь в пустующих квартирах засесть могла. Потом нырнем во дворы. Там до «Артемиды» недалеко. Как подойдем, я становлюсь на фишку, Митяй проверяет схорон, Шмель, ты чуть вперед между домами топаешь. Смотришь, не завалило ли проход. В принципе, территория довольно безопасная, сталкерами исхоженная и чищенная, но будьте наготове. По первому сигналу отход. Стрелять только в крайнем случае. Все, с Богом.

Подъем не занял и десяти минут. С непривычки в противогазе дышать было трудновато, да и «калаш» постоянно цеплялся за стенки колодца. Но виду я не подавал, ведь даже Митя впереди меня полз бодренько, что я, хуже этой крысы, что ли?

Это был не первый мой выход на поверхность. Как все пацаны, в детстве я хотел стать «могучим сталкером», и потому не раз и не два порывался посмотреть, что там наверху. Отлавливали нас с завидной регулярностью, и дальше вестибюлей станций мы не уходили. Но все же вид разрушенного войной города каждый раз впечатлял. Серые, чуть оплывшие от времени, дождей и ветров бетонные коробки, подпирающие низкое тяжелое небо. Улицы, захламленные ржавеющими остовами машин и прочей трухой неизвестного происхождения. Тоска и обреченность, поселившаяся в разбитых окнах. Старики рассказывали, что раньше входы на станции напоминали склепы. Или массовые захоронения, чем они, по сути, и являлись. Горы человеческих костей.

Сейчас подобного уже не увидишь, потому как останки (неважно чьи) не остаются без присмотра. Искаженное атомом зверье, занявшее место человека на земле, прибирает к лапам любой источник пищи. И падальщики среди них не редкость. Хотя хищники – более частое явление. Что удручает.

Руины домов проплывали мимо, следя за нами черными проемами разбитых окон. Мне, ребенку подземелий, хоть и рожденному ДО, они казались невероятно огромными. А дед, помнится, мне говорил, что в этом районе в основном девятиэтажки, а вот в центре не редкость дома и повыше. Слабо себе представляю, как подобные конструкции могли стоять, не шатаясь от ветра. Загадка.

Вот наша группа повернула во дворы. Кабан «встал на фишку» (видимо, это военный термин, обозначающий остановку и внимательную оценку местности, надо будет запомнить), Митя начал рыться в груде какого-то хлама у стены, а я, как мне и объяснили, пошел чуть дальше. Беспокойство отчего-то никак не отпускало меня, и в пространстве, цепляемом краем глаза, постоянно чудилось мельтешение. Я завернул за угол. Обвалившиеся стены домов метров через пятьдесят образовывали небольшой тупичок. Странно, и зачем меня сюда отправили? Я решил уже вернуться к группе, как вдруг споткнулся. Точнее, моя нога будто прилипла к чему-то. Я согнул колени и хотел проверить, в чем дело, но как только мои пальцы коснулись земли, прорезиненная перчатка защиты также намертво приклеилась. Вначале это было даже немного забавно, но рывки мои становились все сильнее, а конечности так и продолжали пребывать в «исходном положении». Дернувшись в очередной раз, я не удержался и повалился набок. Вот тут-то меня наконец пробрало. Я начал рваться со всей силы, кричать, звать подельников, но лишь сильнее запутывался в какой-то невидимой липкой дряни.

– Чего шумим, Шмель? – раздался у меня над головой голос Олега. – Все зверье с округи сгонишь.

– Кабан, Кабанушка, освободи, я запутался в чем-то…

– Да не в чем-то, умничек ты наш, – он зачем-то включил диодный фонарь и направил его луч мне на плечо. – Присмотрись.

Круглые окуляры противогаза сильно урезали угол обзора, да и капюшон «химзы» уже порядком прилип, но все же мне удалось чуть развернуть голову. Свет преломлялся на полупрозрачных серебристых нитях, опутывающих прорезиненную ткань на плече. Не только на плече! Все мое тело обхватывали эти самые волоски.

– Это паучья ловушка, Федя, – продолжил Кабан, довольно глядя в мои распахнутые в ужасе глаза. – Паутина, хоть и тонкая на нет, но крепкая и липучая, как зараза. Попавший в нее обречен. Хотя можно, конечно, изловчиться и срезать часть основных нитей, но, скорее всего, уже с кожей…

– Так освободи меня! – я перешел на визг. Паника начала охватывать разум.