Сказки Белой Горы. Часть II

Меня дешевой демагогией не пронять. Один раз я попался на удочку и неделю выслушивал его нытьё, что, дескать, за ним надо следить, ни в коем случае не потакая старческим капризам…

Пошли на обед, а там… человек двести, вместо стандартных ста. Мелкий пройдоха Кучак, приученный в очередях не парится, без тени сомнения побрёл к столу, рассчитывая заранее на мои пронырливые качества. Из огромной кучи народа знакомых почти нет. Какие-то новенькие, недавние этапники. Растерянно оглядываю зал и зигзаги прожорливой очереди. Замечаю в центре троих знакомых (уже легче) и проталкиваюсь к ним. С Димкой из подмосковного Жуковского и туляком Женей мы коротали время ещё в карантине:

– Братцы, я же ваш – буржуинский.

Димка, слегка располневший за последние пару лет, едва сохраняя серьёзный вид, отвечает:

Ты, может и буржуин, а мы – пролетарии.

– Тогда вы пролетели – за мной будите.

Поюморил опасно, но пошло…

За столом непредсказуемый Кучак вновь взбрыкнул:

– Майонез не буду и приправу тоже.

Шустро мыслящий Макс подсуетился:

– Если сам не хочешь, пожертвуй мне на храм.

Я изумленно повернулся к длиннобородому:

– На какой храм?

– На храм моего здоровья, оно слегка прихрамывает…

Власть целое лето нахваливало свою умелость, как прекрасно, дескать, справляется она с любыми проблемами. Напоминает приснопамятную бабушку КПСС; та пела себе дифирамбы покруче. Но жизнь берёт своё – если над старушкой партией она давно отсмеялась, то над потугами власти хохочет сейчас. Кричали, захлёбываясь восторгом, о победе над коронавирусом – и лекарство готово и вакцина (даже не одна), а показатели заболеваемости, выше, чем пиковые весенние. Сводки с других фронтов – не лучше…

Браконьерствующий учитель или учительствующий браконьер Борис навязал-таки своё охотничье повествование. Он смягчил наше нежелание слушать, тремя дешевыми конфетульками и принялся с почти наркоманским азартом (хотя он к ним не относится, но серьезное расстройство нервной системы – налицо) втюхивать очередную басню:

– Главное на охоте – пьянка. Вы не сомневайтесь, без водки ни одна охота не обходится (сомнительно-спорное утверждение). Если охота не окажется удачной – выпивка всё компенсирует… Четыре часа подряд выслеживали кабанов и без толку. Декабрь, середина месяца, притомились. Коротко посовещались и решили завязывать с неудачным мероприятием. А совсем недалеко от подкормочной площадки имелся навес со столом и лавочками. Вокруг ельник молодой – с метр ростом. Выпиваем, вспоминаем разные случаи. Живот у меня ненароком прихватило, крутит внутри, бурлит.

Кучак незамедлительно влез:

– Чем же ты умудрился объесться, что тебя на туалетные подвиги потянуло?

– Ой, как правильно сказал, самый настоящий геройский подвиг получился. Я судорожно ищу туалетную бумагу, хватаю ружьё и бегом в ёлочки. Мне Женька Козлицкий вдогонку орёт: «Очередями не стреляй, бей дуплетом».

–Берданку зачем взял? – неугомонный Александр Васильевич вытаращил изумленные глаза.

– Машинально, что-то типа закона: оружие при любых обстоятельствах не бросать.

– Во как, – Кучак уважительно почесал указательным пальцем подбородок – я даже нож в туалет не беру, а ружья отродясь не имел.

– Тебе не понять, ты не охотник. Вот, чуть не сбил с толка, а станешь насмехаться – вообще не расскажу ничего. Так, притихли – молодцы. У ёлочек ружьецо поставить не получается- малы слишком. А процесс подпирает. Положил на колени, сижу в боевой позиции, даже с предохранителя снял, лицом на восток, низом голой спины на запад. Вы можете подумать, что это моя политическая поза, показать западному миру голую задницу. Вообще-то будет правильно, но в данном случае я, подставляя лицо восточному ветру, вдыхая свежий воздух, не желая нюхать благоухание отходов собственного организма. Выделения оказались обильными, два раза передвигался вперёд в неудобной позе – обувь запачкать не хотел. Вдруг, сзади – хрю-хрю, или фыр-фыр. Ну, думаю, Козлицкий в своём репертуаре. Медленно поворачиваю голову – кабан. Здоровый гад, нюхает мои ароматы. Я – бежать. А как? Брюки-то сняты. Пару шажков, я лечу плашмя в снег, но успеваю с разворота шарахнуть с обеих стволов. Лежу ничком, страх берёт: «Сожрёт меня кабан, пока мужики чухаются». Секунд через десять-пятнадцать пришёл в себя – интимное место жутко задубело. Сперва голову поворачиваю – лежит кабанище рылом в дерьме. Пытаюсь брюки надеть – все течет…

– Что течет? – встрепенулся Кучак.

– Снег тает на мне, ну и ещё…

– Много в штаны навалил?

– Не будем об отрицательном… Подбегаю к навесу – эти придурки вообще не опомнились. Я им кричу: «Кабан, кабан здоровенный, пудов на девять-десять». Они ржут. Я хватаю стакан и залпом – хлоп. Тут до них дошло. Ну они и перемазались…

– А ты? – влез Кучак со своей глубинной русской непосредственностью.

– Маленько и мне досталось…