Сказки Безумного Леса

Подойдя к любимому кабаку, друзья не стали подниматься на крыльцо, а обогнули дом, толкнули низенькую неприметную дверцу и спустились на несколько ступенек. Эта комната была только для завсегдатаев, и то не для всех. Об ее существовании даже не все городские пьяницы и стражники знали. Здесь собиралась дружная компания, и здесь никто не смотрел на сословные различия. Все называли свое убежище от мирской суеты: «Под люстрой». Эта люстра висела в самом центре низенького потолка, и, когда ее задевали головой, то звенела хрустальными висюльками, тихо и печально. Если же их аккуратно отодвинуть рукой, пока хозяина нет, то можно увидеть пять вкрученных стеклянных колб с тонкими ниточками внутри. Хозяин ревниво следил, чтобы какой-нибудь пьяный не вздумал трогать ее руками, каждый день он ее очищал от копоти светильников. Откуда взялась эта люстра, кто ее повесил, и как она дает свет и светит ли она вообще, среди завсегдатаев существовало несколько легенд. Их всегда рассказывали новичкам, правда, появлялись они все реже и реже. Эта была гордость и маленькая тайна дружной и тесной компании, собиравшейся под люстрой почти каждый вечер.

Иван и Коник спустились по ступенькам и удивленно остановились. Их не встретил привычный радостный шум голосов, вопли приветствий и вопросов типа того, как вчера добрался до дома, и что тебе за это было. Никто не посочувствовал друзьям, ведь то, что они сегодня впали в немилость к Елене и целый день занимались хозяйством, знали, поди, все. Никто не заорал: «О, Иван с Коником приперлись! Пива им, пива! Скорей хозяин, а то они от жажды умрут!». Нет. Сегодня было непривычно тихо. Такого здесь на памяти Ивана не было еще ни разу. Все сидели за столом, и о чем тихо и напряженно переговаривались. Кружки с пивом и вином стояли почти не тронутые. Хозяин заметил их и кивком головы пригласил присесть на почетные места, к камельку, в котором весело трещали поленья. Несмотря на весенний день, в полуподвале было все-таки сыровато. Коник, по привычке, решил нарушить покой собравшихся:

– Чего приуныли, друзья? Что это вы тут отмечаете, поминки или похороны?

– Ты того, помолчи. Тут такое случилось, а ты со своими шуточками.

– Да, что произошло? – Встревожено спросил Иван.

– Ты сегодня в Лесу был, возле Торговых ворот? – Тяжело взглянул кузнец.

– Нет, мы с Коником на поле через Дворцовые Бреши проезжали. А воду домой возили из колодца. – Откуда появились дома дрова, он решил дипломатично умолчать. История со стукачом не давала ему покоя весь день.

– Утром охранники видали несколько странных человечков.

– Ну и что. Мало ли в Лесу, какого народа обитает. Может дети лешаков погулять вышли.

– Не-е. У них волосы нормальные, черные, только вот длинные. Стражники сказывают, до самого пояса вьются. А росточка совсем невеликого, нам по пояс будут. И в лесу скрываться горазды. Еле-еле их следы потом нашли.

– Говорят, где-то далеко на Востоке такие половинчики живут. Но у нас таких не видали, – показал свою осведомленность Коник. Он уже успел опустить морду в широкую чашу с пивом, которую принес расторопный хозяин, и теперь облизывал пену с морды. Глаза у него опять начали жизнерадостно посверкивать.

– Про половинчиков я слыхал, даже в детстве довелось видеть. Они нам табак возили торговать. Но у тех, настоящих, ноги лохматые. Шерсти, что на твоем диком кабане, а лица светлые.

– А у этих? – Встревожено спросил Иван. История ему начинала нравиться все меньше и меньше.

Какие-то смутные воспоминания, предчувствия зашевелились где-то глубоко внутри. Он внимательно посмотрел на кузнеца, не разыгрывает ли он его. Может, наслушавшись вчерашнего сказителя, они решили пошутить над ним. Но нет, не похоже. Кузнец вообще шутки плохо понимал, а тут еще вон какая неподдельная тревога стояла у него в глазах.

– А эти, тьфу, какая мерзость, – кузнец легонько пристукнул по толстой столешнице рукой.

Дубовый стол содрогнулся, а ведь на нем, чего только не делали. При случае на нем и танцевали и дрались, а он ничего, все выдержал, даже трещин не пустил. Лишь слегка подпрыгнули кружки и кувшины с вином и пивом, тарелки с нехитрой снедью. Потом взял кружку и одним махом выпил содержимое, вытер опаленные горнилом бороду и усы, аккуратно поставил ее на стол. Немного помолчав, продолжил:

– Представляешь Ваня, у этих морды черные, только глаза красные поблескивают. А ноги чистые.

– Как это, чистые? – Изумленно спросил Коник.

– А вот так, ни волосинки.

– Может, побрили, сам знаешь, как ветки за волосы цепляются. Полдня походишь по лесу, а потом весь вечер всякие веточки да иголочки из шкуры выковыриваешь. А лица черные, так возможно, загорели, солнце, вишь как припекает, прямо как летом…

Иван одернул своего гривастого друга:

– Подожди ты со своими шуточками. Мне вот интересно, как это наши стражнички все рассмотреть успели. Ведь от ворот до Леса километра два будет. Это кто ж там такой востроглазый?