Сказки библиотечного сквознячка

И только девушка, которая бус своих нарядных не пожалела ради исполнения своей мечты, сидела одна-одинешенька, слезы печали роняла. Потому что сколько времени прошло после её возвращения от отшельницы, а вместо ожидаемого счастья узнала она, что посватали сыну мельника богатую невесту.

И уж день свадьбы его строгий отец назначил.

Эх! Без памятки не вспомнила фея-старушка о девушке и не помолилась о ней, сироте-бесприданнице. И зряшными оказались все её девичьи надежды.

Вот в такой грусти-печали ушла она в лес по ягоды, чтобы в доме слёз не лить, развеяться немного.

Уж сизые сумерки приглушили разноцветье отпылавшего заката. А она не торопится домой. Всё собирает сочную малину, пробираясь меж зарослей, погруженная на самое дно своих печалей.

Страшный рёв заставил её выйти из глубокой задумчивости. И она увидела медведя, вставшего на задние лапы и уж занесшего над нею свою когтистую лапу и бурой горой движущегося на неё. Больше она ничего не увидела, упав без чувств в росистую траву.

И слава богу, что упала. Она не услышала, как просвистела мимо стрела. Но, к счастью, её не задела. Так что по одну сторону медведь убитый, а по другую сторону зарослей малины – девушка без чувств лежит.

А очнулась она оттого, что трясет её за плечо парень незнакомый, умоляя её очнуться. Сам перепуганный: а уж не погубил ли он ненароком душу христианскую по охотничьей случайности? Ведь стрелы-то он две пустил в медведя, не приметив в сгущающихся сумерках девушку в зарослях кустов малины. Так что не упади она – могла погибнуть! Стрела могла в неё попасть.

– Кто такая? И откуда? – расспросил, конечно, девушку. Так и познакомились. А тут вдруг такой ливень пустился, что от него ни под деревом, ну нигде не спрячешься. И попросился парень у неё в сторожке отогреться.

Уже сидя в сторожке девушка расспрашивала его, потчуя приготовленными ею утками, которых он успел подстрелить до их встречи:

– По богатой твоей одежде, хоть и изрядно поношенной, но искусно шелками расшитой узорами причудливыми… По стоптанным сапожкам, но сафьяновым… По обращению учтивому, судя по всему, ты из родовитой семьи! Так что же тебя загнало в лесную чащобу? И что тебя заставило среди зверья дикого подальше от людей бродить?

– Всё ты правильно подметила. Да только какого я рода и чей сын, теперь лучше навсегда забыть! – ответил он ей, но, подумав немного, вздохнул и рассказал ей о своей беде.

О том, что пуще всех радостей любил он охоту. Днями, а то и неделями пропадал он в лесу. Эта склонность к привольной жизни очень огорчала его батюшку, графа родовитого.

Печалило графа то, что такому шатуну лесному, когда пора придет, дела свои передавать надо будет. А ведь этот заядлый охотник – его старший сын, наследник. И потому должен быть опорой его в старости и восприемником.

И решил граф оженить его, чтобы остепенился, в разум вошёл!

И, не советуясь с сыном, сосватал ему невесту, с богатым приданным, рода самого знатного. Сына даже в известность ставить не стал, считая, что его мнение в таком важном деле значения не имеет, а воле отца перечить не решится. И всё это было решено, нисколько не печалясь, что уж больно нехороша собою была невеста. Да и нрава скверного, грубого, дикого. Но и на это у старого графа свой взгляд был; что де, мол, неприглядность невесты этому делу только в помощь. Потому как сын его – всё одно среди медведей, кабанов и разного дикого зверья шататься привык.

Так что пока сын в лесах охотился, а выбранная ему в жены графом-отцом невеста уж направлялась к графскому двору его батюшки, сопровождаемая каретами и повозками с приданым и слугами. Покачиваясь в своей повозке, девица почти всю дорогу дремала. Намалеванный румянец пылал на её толстых щеках. Она, уж разодетая для будущей встречи, спала, закрыв очи под щедро насурьмленными бровями, разморенная долгой дорогой и жарким днем. А за нею кареты и повозки с её фамильными вензелями рекой тянулись и тянулись. На её груди под мощное её же похрапывание позвякивали ожерелья, когда её карета как раз проезжала мимо придорожного трактира, куда и молодой охотник, сын графа, заглянул отдохнуть после охоты.

Доносившиеся из придорожного трактира вкусные запахи раздразнили и щекотали её широкие ноздри. И невеста проснулась.

А пахло и впрямь очень вкусно. Так что ей захотелось отведать той жареной дичи, что готовилась в трактире. Поэтому она высунулась на ходу из оконца возка и зычным голосом повелела всем разом остановиться и ждать, когда она вернется из этого трактира. После чего, подобрав все свои и парчовые, и шёлковые, и расшитые, и кружевные юбки, выпрыгнула из кареты на землю. И отправилась туда, откуда выплывал манящий запах жареной дичи. И это несмотря на то, что знала, что её уж ждут в замке графа. Войдя внутрь, жадно вдыхая запах вкуснятины, она приказала подать ей все, что жарилось на огне в это время.

А жарилась та самая дичь, что принёс с охоты молодой граф-охотник. И сам он сидел тут же со своим сокольничим, ожидая, когда приготовится его охотничья добыча.