Сказки Бурого Медведя

— Я долго пробыл рабом у Карилиса и даже не представлял, зачем мне свобода? Но побывав в плену у волшебницы Яги, да ещё в собачьей шкуре, я это узнал. Странно, — Павлоний улыбнулся, — в собачьей шкуре я почувствовал себя самим собой и понял, что раньше был всего лишь орудием хозяина. Его рукой, ногой… хотя нет, когда рука болит, её лечат, а меня не лечили, когда я бывал ранен или болен. Я скорее был костылём, который выбрасывают, когда он сломается. Одно слово — раб. И именно Яга и те ребята-волки, да маленькая девчонка-кошка, что были с ней, научили меня быть собой. Не уча, а просто живя свободными. С ними я понял, что свобода бывает внутри человека, а не даётся кем-то.

Убить тебя означает отсрочить ваш поход и дать время Деметрию и Лиходолу взять Лесное. Может быть, мне дадут за это свободу. А я не хочу, чтобы мне её кто-то давал! Она уже во мне! И я не хочу, чтобы люди, научившие меня свободе, исчезли. Они ведь скорее погибнут, чем покорятся. А сделав свой выбор, я сам стал свободным! И умру свободным!

— Свобода — это всего лишь возможность выбора, — сверля глазами Павлония, ответил князь. — Если ты знаешь свой путь и у тебя есть воля идти по нему, то свобода полезна. А если не знаешь пути, если ты безпутен, то свобода погубит тебя. Ты знаешь свой путь?

— Теперь знаю, князь.

— Чего ты хотел, когда признавался, что послан убить меня? На что надеялся? Какой награды ждал?

— Убить тебя не так просто, князь, — усмехнулся Павлоний. — Остаться в живых — уже награда. А тут я ещё и свободу обрёл. Какие ещё могут быть желания? Но дело не в том, что я хотел, а в том, что хотели избавиться от тебя. Подло избавиться, так же, как избавились от Горобоя. Мне противно с ними, князь. Будто грязью вымазывают.

— А вот тут ты прав. На словах ковры стелют, а в душе грязью мажут. Потому и не поддался я на их посулы. Забрав корабль, потом город, они и на моё княжество нацелились. Потому я лучше лесным помогу. Они честны и помощь мне всегда оказывали. Настал мой черёд им помочь, заодно и от своего княжества беду отвести. Что ты будешь дальше делать?

— Карилис убит, большая голова у сего змея отрублена. Но другие головы пасти свои разевают, ядом вокруг брызжут. Хочу вырвать у них тот яд, а потом видно будет.

— Какая помощь тебе нужна?

— Нужно, чтобы пошёл слух, будто ты умер и у вас в войске смута. Останови войско на три дня и притворись мёртвым, а потом скачите во весь опор к Речному. Клянусь, вы возьмёте его почти без сопротивления, потому что к тому времени я вырву их ядовитые зубы.

— Есть и у нас некоторые, кто давно о смерти твоей, княже, втайне мечтает, — усмехнулся один из бояр. — Вот и их заодно проверим да людишек ихних выявим.

— Посмотри мне в глаза, грек, — буравя Павлония взглядом, велел князь.

Павлоний посмотрел. Просто посмотрел, раскрыв свои глаза и не сопротивляясь взгляду князя.

— Я верю тебе, Павлоний, — после долгой паузы сказал князь. — Я остановлю войско за два перехода до Речного и притворюсь, что убит. Не выходить три дня из шатра — не такое великое дело. Вот только нападу я тогда, когда почувствую, что время пришло. Мои люди есть в городе, и они сообщат мне всё, что там происходит. Поэтому делай своё дело.

— Я не называл тебе своего имени, князь, — удивлённо промолвил Павлоний. — Как ты узнал его?

— Ты раскрыл себя, а я увидел. Князь — это не только мечом махать, а ещё и людей видеть да вести за собой. Забирай оружие, таись где хочешь эти три дня. Утром четвёртого услышишь в лагере смуту и беги в город. Вести разлетятся быстро.

Князь сдержал слово. Утром, когда до Речного оставалось два дня пути, в лагере раздался шум, крики: «Князя убили! Измена!» Павлоний некоторое время прислушивался, потом вскочил на коня, бросился подальше от лагеря, и выехав на дорогу, двинулся в сторону города. Делать тут больше было нечего, да и находиться рядом с лагерем опасно. Уже в ближайшее время прочешут всю округу, и если найдут кого постороннего, то ему мало не покажется.

Прибыв в Речное, где вовсю шла подготовка к осаде, Павлоний сразу бросился к Деметрию, и узнав, что тот у Домоклы, отправился к хозяйке. Его тут же пропустили в её покои.

— Ну? Сделал? — вскочил со своего кресла Деметрий, а Домокла подалась вперёд.

— Как я мог вернуться, не выполнив приказа? — развёл руками Павлоний. — Князь мёртв. Я не стал дожидаться, пока поднимется шум, и со всей возможной скоростью прискакал сюда.

— Ты сделал всё как надо, — потянулась всем телом Домокла, видимо давно они с Деметрием обсуждали важные дела, — но теперь нужно сделать ещё кое-что. После этого ты получишь свободу, как и хотел, да ещё изрядное количество золота на обустройство.

— Что нужно сделать?

— Проводить нас в столицу, — уставилась на него Домокла. Помня, как князь прочитал в нём как в свитке всё что нужно, Павлоний отвёл глаза, что не было чем-то новым. Он никогда не смотрел в глаза хозяевам. — И если потребуется, защитить в дороге меня и груз.

— Какой груз?