Сказки чужого дома

– Подсыхает на дальней террасе. Я, знаешь, еще немного подкрасил его и покрыл лаком. Все-таки он долго болтался в океане.

– Я благодарю. Ему досталось.

Лавиби снова будто бы посмотрел на нее – мутно и блекло, как сквозь лед. Она не двинулась с места, встретив этот взгляд.

– Он сделан из славного дерева. Медовый дуб, такой почти не встречается в наших краях. Но все эти выбоины да следы от пуль… Скажи-ка, девочка, кто это по вам стрелял?

– Алопогонные, – ровно ответила Ву.

Казалось, лавиби удивился, он даже чуть поднял брови.

– А я ведь его делал как раз для них. Когда это он с ними поссорился?

– А разве вы его отдали не на веспианский корабль?

– Отдать-то отдал, – ло Илайа оживился. – Да только это был подарок. Они захотели его для какого-то своего изобретателя, наверное, шишки из Стенного района, кому еще они могли дарить подарки. Так и сказали – особый человек, порядочный, с хорошими руками.

Ву кивнула.

– Так что же, теперь он не у него?

– Говорят, того человека нет. А я не знаю. Дит просто захотел со мной дружить, и я его забрала.

Лавиби орудовал резаком, сосредоточенно склонив голову. Наконец, взяв инструмент в зубы, вынул из нагрудного кармана рубахи маленькую кисточку с жесткими ворсинками. Зашуршал, смахивая опилки на пол, и невнятно спросил:

– Как это он тебя полюбил?

– Не знаю.

– А врешь ты мне.

– Разве что совсем немножко.

Барсук рассмеялся. Бросил инструмент на пол, туда же положил кисть. К лицу деревянной девушки потянулись длинные плотные пальцы, начали его щупать.

– Слышал я байки о таких, как ты, да только думал, вас давно нет.

– Каких – таких? – Ву подперла кулаками подбородок.

– Ты знаешь, маленькая лгунья, все знаешь.

Старик говорил, перемежая слова сухими мелкими смешками. У него было низкий, удивительно сильный голос. Ву поняла: он не станет настаивать на ее ответах, и даже если вдруг они прозвучат, лавиби их не растреплет. У ло Илайи, в противоположность ками с почты, был короткий язык. Даже слишком короткий для жителя жалкого городка, где появление каждого нового лица – событие. Впрочем… старый белый барсук не видел лица девочки, сидевшей напротив. Может, в этом дело?

– Ты славно пахнешь. – Фигура на полу тем временем поморщилась от очередного движения кисточки, и лавиби погладил ее по голове. – Дальними водами, дальними островами. Запретными землями, и большим городом, и чьей-то ненавистью.

Ву молчала. Она смотрела на деревянную девушку, только что испуганно моргнувшую. Ростра просыпалась. К ней пришло осязание, зрение, еще немного и…

– Долго убегала, малышка?

– Я не убегала, – отозвалась она.

– Снова лжешь. В тебе есть боль, и она так глубока, что прошила тебя насквозь. Вряд ли ее чуют те, кто к тебе привык, но меня тебе не провести.

Она лишь кивнула.

– Чего же ты ждешь здесь?

– Где я? – зашевелились деревянные губы. Лавиби улыбнулся.

– Я жду встречи, – спокойно сказала Ву.

– Ох не завидую тем, кто повстречается с тобой и такими, как ты… Здравствуй, моя красивая.

Последние слова Зодчего были обращены уже к деревянной фигуре, приподнявшейся и севшей. Она озиралась и казалась очень испуганной. И, вне всякого сомнения, она была живой. Более живой, чем…

«Мы все играем в ветер». Девушка потянулась к барсуку и по-детски к нему прильнула.

– Как меня зовут?

– Я могу забрать Дита? – спросила Ву, поднимаясь на ноги.

– Да, малышка. И заглядывайте к старику на огонек. Пока… – снова раздался сухой смешок, – огонек еще есть где зажечь.

Бросив это, лавиби забыл про Ву. Ростра забрала все его внимание. Он ласково с ней заговорил, а Ву, кликнув лапитапов, пошла через дальнюю дверь в коридор. Со стариком было неинтересно. Пусть для слепого он видел слишком хорошо, почему-то он плевал на то, что видит. Хотя…

– Останови мою кигноллу, девочка! – вдруг донеслось ей вслед. – Там, на террасе! Если сможешь, а то она бренчит весь день!

Ву усмехнулась и прибавила шагу.

* * *

Кигнолла, подвешенная над перилами, и вправду звенела. Отголоски стеклянных колокольчиков слышались еще в доме, просто Ву не обращала на них особого внимания. Сейчас она ненадолго замерла прямо под длинной конструкцией, раскачивавшейся на ветру, но не прикоснулась к ней.

– Как здоровье, Дит?

Деревянная фигура, глядящая в пустоту запущенного сада, кивнула.

– Рад, что мы заглянули сюда?

Снова – только слабый кивок. Дит грузно развернулся и уставился на Ву сквозь прорези шлема.

– Они больше не будут в тебя стрелять. Я не дам.

– К-р-ровь? – скрипуче протянул рыцарь.

Ву слегка пожала левым плечом:

– Все стало как-то сложно. Я не знаю. Да если честно, мне все равно. Немного жалко приютских, разве что… наверное, я разозлюсь.

– С-скучно, – сказал рыцарь и, неуклюже вытянув руку, погладил Ву по плечу. Она улыбнулась:

– И я по тебе скучала. Но зато ты дома, разве нет?

– Дома. Дом – там, где ты.

– Ты хороший. А вот дом чужой.