Сказки чужого дома

– Доктор… – Джер посмотрел в пол. – Когда она появилась, она ведь тоже сразу выбрала тебя. Сразу же, я помню.

– Она любила всех, – возразила Тэсс. – Даже эту Еву, иначе почему бы пошла ее спасать? Она…

– Тебя – особенно, – упрямо возразил Джер. – Поверь, учуять подобное очень легко, и ведь я чуял, ты не представляешь, какой… – он вскинул голову, – это острый запах, словно…

Он запнулся. Сжал кулаки, чуть отошел от штурвала. Лавиби не мигая смотрел на нее диким взглядом. Тэсс невольно отступила сразу на две ступени.

– Словно… – механически повторила она.

Джер вздрогнул. Затем посмотрел на свои когтистые пальцы так, будто увидел их впервые, и потерянно взглянул Тэсс в лицо.

– Так любят детенышей. Ты будто ей… родная. Чем ты это заслужила?

Она почувствовала сильное головокружение и схватилась за перила, чтобы не упасть. Подвеска на шее отяжелела, впрочем, скорее всего, ей просто почудилось. Ей стало плохо, только и всего. Настолько плохо, что Тэсс, прямо как и Джер недавно, принялась тереть лицо.

– Я не… – заплетающимся языком начала она и осеклась.

– Как бы ни там было, – Джер заговорил уже другим, сухим голосом. Его интонация сменилась удивительно быстро и стала прежней. – Я спасу ее. – Ладонь снова легла на деревянную рукоять штурвала и погладила ее. – Мы спасем. И я хотел бы попросить о двух вещах.

– Попросить? – выдавила Тэсс. Ее все еще трясло. – Рискни…

Джер спрятал в карманы руки и шагнул вперед, но она не отступила. Тэсс невольно почувствовала: она снова сжимает кулаки, разжимает, сжимает, впиваясь ногтями в ладони. Не от злости, а просто чтобы не потерять сознание.

– Первое. Постарайся удержать моего брата. И Ласкеза, если мы его встретим. Никто не будет лезть. Тебя это тоже касается.

– Но…

– Второе. – Джер вынул из кармана правую руку и протянул ее. – Дай мне зеленый камень. Я не уверен, что он как-то влияет на Странника… но лучше, если вещица побудет у меня. Пока…

– Что ты задумал? – перебила его Тэсс. Она тупо разглядывала широкую, грубую ладонь. Джер скрипнул зубами.

– Ничего.

– Они будут стрелять.

Лавиби оскалился:

– А я не буду. Я просто ее заберу.

– А если…

– У моего отца есть мой брат. У Ласкеза – ты и сыщик. Кому еще я нужен?

– Джер!

Он все еще протягивал руку. Тэсс вдруг подумала, что он мог бы просто сорвать кулон, спустив ее с лестницы. Но не сорвал.

– Хорошо.

Тэсс сняла цепочку. Она не понимала, правильно ли поступает, но это был единственный ее знак. Способ показать, что теперь – что бы ни случилось – они могут хотя бы не мешать друг другу. Слишком многое было сказано, чтобы еще что-то изображать.

– Забирай.

Пальцы Джера сжались, едва подвеска легла на ладонь.

– Благодарю.

Теперь они молча стояли друг напротив друга. Ветер усиливался. Джер разглядывал звенья цепочки так, будто видел в них что-то кроме узких колечек блестящего металла. Свое будущее? Будущее доктора? Хороший план? Или…

– Ты признал Ласкеза братом в син-карте, – голос Тэсс дрогнул. – Меня же записал как чужую. Но как бы ты ни старался, мы навсегда останемся близнецами.

– Знаю.

Он надел подвеску и выпрямился: Тэсс показалось, что камень ярко, радостно сверкнул золотом, прежде чем Джер спрятал его под рубашку.

– И ты ничего не…

Лавиби посмотрел ей прямо в глаза. Тэсс осеклась: говорить очевидное не было смысла. Она убеждала лишь саму себя. И, скорее всего, он это чувствовал.

– Я не очень хороший человек. Но у тех, кто мне дорог, все будет хорошо. Даже с теми, кого я не смог полюбить. Вроде тебя. Это… – Джер вздохнул, но закончил свою мысль, – касается не только Ласкеза.

– О чем ты?

Ветер налетал резкими порывами, сине-серые волны стремительно разбегались. Небо – облачное, но пока светлое, – грузно нависало. Джер вернулся к штурвалу, вновь прикоснулся к его рукоятям, зажмурился, будто прислушиваясь к своим ощущениям. Наконец он фыркнул и склонил к плечу голову:

– Вместо того чтобы дальше испытывать мое терпение, мотай к тому, кому это нравится. Слышала? Самка…

Только через несколько мгновений Тэсс поняла, что смеется. Все стало по-прежнему. Или… почти. Уходя, она бросила:

– Обещай, что не сдохнешь.

– Только если с ней.

Тэсс не обернулась и ускорила шаг. Ей не хотелось видеть его лица.

* * *

Тэсс знала: прямо сейчас от нее не пахнет ничем, кроме пустой холодной тоски. И знала, что не хочет идти в таком состоянии к Джину. Но ей опять не удалось ускользнуть: зычный голос настиг ее на носовой палубе, куда она пришла, чтобы побыть в одиночестве:

– Спешим?

Джин сидел прямо на досках, прислонившись к борту и запрокинув голову. Кажется, дремал: сейчас он приоткрыл один глаз и косился на нее – лукаво, любопытно, но замученно, как ей показалось.

– Что ты тут делаешь? Уже холодно, – спросила Тэсс, приблизившись.

Ветер крепчал. Волны шумели все громче, их размеренный шелест перерастал в рокочущее ворчание. В слабом тумане почти потерялся берег Перешейка, и больше не было слышно морских птиц. Джин закрыл глаз:

– Нет. Все хорошо. Тут я и побуду.

Тэсс остановилась прямо над ним, вглядываясь в его лицо. Особой радости оно не выражало. Скорее…