Сказки для недетей

– Ну, давай тогда, – предлагает, – на бабушке твоей попробуем… У неё же ноги больные. Сама говорила – артрит и всё такое…

Но я, как человек порядочный, родную бабулечку в научных целях использовать не разрешил. Хватит ей Алана Чумака с его сеансами.*

Тогда Витька вздохнул и героически засунул в банку собственную руку:

– Видал?.. Ничё страшного!

Ладно, помазали мы этой водичкой мою коленку. Смотрим: помогает!.. Пятнышко красное от ожога уменьшилось и болеть перестало почти. Тогда мы кота соседского поймали – у которого вечно глаза больные, – и тоже полечили. Потом, правда, Витьку лечить пришлось: царапины кошачьи этой же водой промывать.

После сели на диван, усталые, но довольные. Мечтать стали. Витька размышляет:

– Нам теперь непременно премию дадут! Нобелевскую!.. Только надо побольше опытов провести. Чтобы статистика была достоверная…

Витька, может, и гений, как считает его мама, зато про меня бабушка говорит: "Сёма – мальчик практичный…" Я ему и предлагаю: зачем дожидаться, пока нам какой-то Нобель премию выпишет? Можно тут же собственный бизнес открыть! Сказано – сделано. Разлили мы часть заговорённой воды по склянкам и потащили во двор – продавать.

*****

Закончилась наша затея неожиданно.

Не успели мы даже рекламную компанию провести, как подходит к нам Генка из соседнего подъезда, здоровый такой амбал, и говорит басом:

– Слышь, пацаны! Короче, я – ваша крыша…

А когда мы отказались, он Витьке очки разбил. Нечаянно. Витька заревел, – нет, вы не подумайте ничего такого! – просто ему очки жалко было.

– Ты, – кричит, – козёл!.. – и как запустит в него банкой!

– Малявка! – разъярился облитый Генка. – Да я тя ща!..

Только ничего он нам сделать не успел. Потому что в козла превратился. Мы стоим, обалдевшие такие, смотрим на него, а он на нас вылупился, и тоже ничего не понимает.

Я Витьке шепчу:

– Смываемся!..

Кинулись мы бежать, а козёл – за нами: ме-ее! Да жалобно так! Витёк остановился:

– Не можем мы его тут оставить! Вдруг его кто на шашлык украдет!

– Из козлов шашлык не делают… – неуверенно возражаю я.

– Да? – спорит Витька. – Вон, китайцы даже червяков едят! А корейцы – собак трескают… И ничего! – а козёл ему поддакивает: ме-е-е!

Я огляделся по сторонам: вроде никаких китайцев не видать. Они у нас только на Центральном рынке водятся, но это от нашего района далеко.

– И куда мы его денем?

– К тебе, – спокойненько заявляет Витька. – Твоя бабушка всё равно ничего не заметит.

Мне эта идея не очень понравилась, но делать было нечего. Нацепили на козла вместо ошейника брючный ремень, рога моей футболкой прикрыли. Потом Витька побежал отвлекать тёток соседских, что вечно у подъезда на лавочке заседают:

– Ой, а в гастрономе – бесплатная дегустация! – те и поверили.

Я подождал, пока они разбегутся, и вместе с животиной в подъезд проскользнул. Ох и вредное же существо этот Генка! Он даже в зверином обличье на меня наезжать пытался: всё боднуть норовил, пока мы в лифте ехали!

Бабуся моя, как Витька и предполагал, особого внимания на нас не обратила. Она как раз Ельцина по новостям слушала, как он оркестром дирижирует, поэтому приняла Генку за собаку.

– Что, – спрашивает, – за порода?

– Козловская сторожевая…

Закрыли мы зверюшку в моей комнате, и стали думать, что с ней делать.

– Его же кормить надо! – озадачился я.

Витька рукой махнул:

– Подумаешь! Вон в парке травы полно!

Только Генка почему-то траву есть отказался. Зато слопал за раз кило сосисок, за которыми бабушка час в очереди отстояла. Какой-то неправильный козёл получился! Мы с ней так его не прокормим!

– Надо козлёночка родителям вернуть. Срочно! – бурчу я.

– Да-а? – сморщился Витька, представив себе картину возвращения блудного сына. – И скажем им: "А вот ваш дорогой ребёнок! С рогами он стал гораздо лучше: не курит, не ругается, двойки не приносит, а главное, вам теперь не надо тратиться на одежду и обувь – только на сосиски!" Зацените!..

– Так преврати его обратно – и дело с концом!

Витька почему-то как-то сразу поскучнел:

– Я тебе что, Хоттабыч? Давай его в цирк отдадим… Или в зоопарк подкинем. А можно моей тётке в деревню отвезти.

Я у виска пальцем покрутил:

– Спятил?? Да его предки с ума сойдут! Ты сам-то представляешь себе: человек домой не вернулся! Тут запросто рехнуться можно!

– Не больно-то он им нужен… – сопротивляется Витёк. – Эти алкаши только про бутылку думают!

Он, может, и прав был в чём-то: Генкины мамаша и отчим не больно-то пеклись о сыночке, предпочитая родительским обязанностям простые житейские радости. Но я почуял – дело нечисто. Что-то было не так.

– И как теперь? – спрашиваю я его. – Если родители – козлы, то и сыну век козлом доживать?

Витька начал юлить: дескать, вдруг не получится, да воды у меня специальной нет больше, то да сё… А у самого глазки так и бегают! Но я ведь дружка своего не первый год знаю. Мы с ним ещё с яслей знакомы.

– Ты мне зубы не заговаривай! Колись, в чём проблема?

И тут Витька стал совсем грустный.

– Понимаешь, Сёмыч… Ты только не того… Короче, развёл я тебя.