Сказки для психов (СИ)

Я небрежно глянула на твердый лист с отломанным верхним краем и замерла. У старой яблони в школьном дворе стоит, ссутулившись, девочка. Темная растрепанная челка, стрижка «каре», настороженный взгляд исподлобья, взгляд собаки, ждущей, что вот-вот ударят. Рот приоткрыт, передние крупные зубы торчат, как лопаты. Затравленный звереныш, изгой в классе… вот эту кофту мне порвали мальчишки, она зашита на плече, снаружи незаметно, но как же я ее потом ненавидела. Меня травили пять лет, и спасибо лицею, в который я перешла после шестого класса – вытащил, вытянул, дал силу и уверенность, помог расправить плечи и понять, что я тоже человек и чего-то стою, пусть и белая ворона, но своя среди таких же ворон. Школу, в которой училась первые годы, я потом забыла и не вспоминала больше, как страшный сон.

Совсем недавно видела я этот взгляд, так странно мне знакомый. Такая же темная челка и зубы лопатой, только на руках – черно-белый кот, охапка рисунков на коленях, и на них тоже коты… Олеся… Не Олеся, а Леся – Лесей звала меня мама в детстве, но перейдя в лицей, я решительно стала Сашей и с тех пор отзывалась только на это имя. Кого видела я во сне, кого обещала не оставить? Девочку Лесю – или себя саму двадцать лет назад?

Глуховатый голос и отчаянная, невозможно светлая улыбка. «Возьми меня к себе». Возьми себя – себе.

Солнечный луч…

Бережно, кончиками пальцев я погладила фотографию и улыбнулась девочке-дикарке, снятой возле ствола старой яблони. Ты мне нужна. Я тебя не оставлю.

На плите обещанием счастья посвистывал закипающий чайник.

14-16.05.2017

Ловец снов

Поезд еще не успел отойти от перрона, а Тинка уже взялась выкладывать на столик еду. Еды было много; пирожки вообще пахли так, что принюхивались и оглядывались полвагона. По правилам Тинкиной жизни, в дорогу следовало брать пирожки именно с картошкой, капустой и яблоками, а их Юка любила больше всего.

- Тинка! – с отчаянием сказала Юка, заталкивая рюкзак под полку. – Ну, ты нарочно, что ли? Я же перед выходом поела! Ну, предупреждать же надо было, я же лопну! Нам только ночь ехать, куда ты столько набрала?

- Нам ехать целую ночь, - терпеливо отозвалась Тинка, выкладывая рядом с пирожками термос с чем-то очень вкусно пахнущим (поужинать!), полмешка конфет (погрызть на ночь), яблоки, соль, перец, вилки, салфетки, еще пакет с бутербродами и пачку пастилы. – А ты не лопнешь, а скорее наоборот – переломишься. В тебя еще два таких ужина втолкать нужно, чтоб на человека стала похожа.

Человеком в Тинкином понимании может быть только тот, у кого в груди и в попе не меньше сорок восьмого. Ну да, сама-то она - русская красавица, высокая, с роскошной русой косой, и размер «сверху» - почти пятидесятый. Последнее, правда, ее сильно огорчает, но не настолько, чтобы морить голодом себя и окружающих. А Юка для Тинки вообще – «скелет ходячий», «недокормыш» и «воробей», и не только потому, что худа, как жертва Освенцима (да нормально она ест, просто пообедать часто забывает), но еще и потому, что полтора метра росту, а короткий темный ежик волос и изучающий взгляд серых глаз делают ее и правда похожей на кого-то из семейства птичьих.

Вот и сейчас Юка утолкала в себя два пирожка (есть не хочется совсем, но от Тинкиных пирожков отказаться – это мазохизм, нелепость и нарушение основ Мироздания), забралась с ногами на полку (две нижних, правда, в самом конце вагона) и смотрит сбоку, чуть повернув голову. Вытащила из рюкзака какое-то очередное свое рукоделие, пальцы привычно плетут что-то сами, без участия головы и желудка.

Куда столько есть, думала Юка, я же правда лопну. Но и обижать подругу не хочется. И так еле-еле удалось ее вытащить, все отговаривалась то работой, то еще чем. А Любка, между прочим, второй год их в гости зовет. И кофе, между прочим, у Юки уже почти закончился. Тот самый, настоящий, который можно купить только в Любкином городе, да и то всего в двух местах, да и то – по предварительной договоренности с хозяйкой. Последнюю заначку Юка смолола прямо перед поездкой и сунула на дно рюкзака. Мало ли что… М-да… не влезет ли еще один пирожок? Нет, прочь соблазны, мне еще работу работать, и спасибо, что отпустили на пять дней – осень, у духов, психов и страхов активность обостряется, девчонки и так зашиваются, надо им хотя бы так, руками, помочь. Работа-то несложная, главное – мысли правильные в этот момент иметь, но это, если привыкнешь, не так уж сложно. Тем более, еще не стемнело. Постели уже застелены, билеты проводница собрала, больше проверок не будет, отвлекать некому, а соседи, слава всем богам, кажется, вполне спокойные. В их с Тинкой «купе» они вообще вдвоем, это хорошо. А вот то, что отсек прямо возле туалета – хорошо не очень. Но ладно, за ночь не растаем, не сахарные. Так что, Юлия Сергеевна, вперед и с песнями… то есть со словами, теми самыми, правильными.

- Что ты плетешь? – спросила Тинка с интересом. – Что это будет? Кулон? Давно ты их не делала.

- Нет, - неохотно ответила Юка. – Это по работе.

- О как! И что это будет?